Нассим Николас Талеб - Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса
Ошибка Обамы показывает нам, что такое иллюзия локальных причинно-следственных связей. Проще говоря, Обама путает катализатор с причиной и считает, будто знает, что данный катализатор породит такое-то следствие. Финал египетских беспорядков был непредсказуем для наблюдателей, особенно для тех, кто оценивал ситуацию изнутри. Обвинять ЦРУ или другие разведывательные структуры так же неуместно, как финансировать их ради того, чтобы они прогнозировали такие события. Правительства тратят миллиарды в попытке предсказать явления, которые, будучи продуктами взаимозависимых систем, не являются статистически очевидными для отдельного человека.
Люди, объясняющие возникновение массовых беспорядков, чаще всего путают катализатор с причиной. Взять «арабскую весну» 2011 года. Восстания в Тунисе и Египте изначально связывали с ростом цен на товары, а не с душными и непопулярными диктаторскими режимами. Однако Бахрейн и Ливия – это богатые страны, они могли позволить себе импортировать зерно и другие товары народного потребления. За пару лет до того в Америке цены были значительно выше – и никто не взбунтовался. Опять же, даже если логика нас утешает, в центре внимания оказывается ложная предпосылка. Изучать надо систему и ее хрупкость, а не события. У физиков есть «теория перколяции», изучающая свойства хаотической среды, а не отдельные элементы этой среды.
Как сказал о Египте Марк Абдоллахян из Sentia Group, в числе прочих поставляющий правительству США прогностическую аналитику (ту самую, которая не сбывается), правящие круги должны «вообразить, что это Лас-Вегас. Игрок в блек-джек может заработать огромные деньги, если играет на четыре процента лучше среднего игрока». Но это ложная аналогия, с которой я и пытаюсь бороться. Когда мы говорим о Египте, нет никаких «четырех процентов». Одно дело, что на аналитиков тратятся деньги, другое – что они торгуют ложной уверенностью, которая базируется на ошибочном понимании ситуации. Иными словами, аналитики разведки совершили ту же ошибку, что и системы риск-менеджмента, не сумевшие предсказать экономический кризис, после чего оправдались теми же доводами. Маловероятные события в политике и экономике непредсказуемы, так что их вероятность нельзя измерить научными методами. Не важно, сколько долларов вы тратите на исследования; предсказывать революции – совсем не то, что играть в карты. Нам никогда не удастся превратить политику и экономику в послушную случайность блек-джека.
Глава 8.
Предсказание как дитя нового времени
Никогда не ругайтесь по-французски. – Мадам ясновидица становится уважаемым человеком. – Территория Черного лебедя
Осенью 2009 года я оказался в Корее в компании «шишек» в костюмах и галстуках. На обсуждении присутствовал некто Такатоси Като, занимавший тогда должность заместителя генерального директора авторитетной международной организации. До того как началась дискуссия, Като с помощью PowerPoint наскоро познакомил нас со сделанным им и его отделом экономическим прогнозом на 2010, 2011, 2012, 2013 и 2014 годы.
Тогда я еще не пытался идти по более сложному пути, говорить медленно и важно, как проповедник, чтобы лишь пристыдить людей, а не оскорблять их. Во время презентации Като я не смог сохранить контроль над собой и впал в бешенство на глазах двух тысяч корейцев; я был так зол, что чуть не начал орать на французском, позабыв, что я в Корее. Взбежав на трибуну, я сказал, что когда в следующий раз кто-нибудь в костюме и галстуке будет давать прогнозы на будущее, пусть слушатели спросят, что он предсказывал в прошлом, в данном случае – какие именно прогнозы давал на 2008 и 2009 годы (когда разразился кризис) за два-пять лет до того, в 2004, 2005, 2006 и 2007 годах. Тогда аудитория удостоверится, что Весьма Уважаемый Като-сан и его коллеги, мягко говоря, не очень хороши в том, что касается предсказаний. И дело не в одном мистере Като: список важных и редких событий в политике и экономике, предсказанных кем-либо, не просто мал – он ужасающе пуст. Я на месте предложил свое решение проблемы. Мы не можем бросить всех лжепророков за решетку; мы не можем заставить их перестать делать прогнозы; мы не можем приказать людям не нанимать кого-то, кто обещает то или иное будущее. «Все, чего я хочу, – это жить в мире, где предсказания таких субъектов, как мистер Като, никому не вредят. У такого мира есть уникальное свойство: он не хрупок».
Именно тогда в качестве реакции на раздражитель у меня возникла идея Триады: Хрупкость, Неуязвимость и Антихрупкость как альтернатива прогностическим методам.
Конкуренты мадам ясновидицы
Гнев обуял меня потому, что я осознал: прогнозы – штука отнюдь не безобидная. Они порождают ятрогению. Предсказание может быть откровенно губительным для тех, кто принимает риск; это все равно что давать страждущим чудо-пилюли вместо антираковых препаратов или же пускать кровь, как это было с Джорджем Вашингтоном. Тому есть доказательства. Дэнни Канеман – справедливо – не уставал журить меня за вспышки гнева и нападки на уважаемых членов общества (пока еще уважаемых), не подобающие мудрому интеллигенту, которым я предположительно стал. Однако тот же Дэнни подлил масла в огонь моей ярости, указав на свидетельство ятрогении. Имеются обширные эмпирические данные, доказывающие: когда человека снабжают случайным прогнозом с какими-то числами, риск увеличивается, даже если человек знает, что этот прогноз случаен.
Я все время слышу одни только жалобы на предсказателей, а вот на следующий, очевидный шаг решаются немногие: следует избегать ятрогении, которой чреваты прогнозы. У нас есть «защита от дурака», но нет защиты от спесивого предсказателя.
Предсказуемость
Нашу жизнь существенно упрощает то обстоятельство, что неуязвимое и антихрупкое в отличие от хрупкого не нуждаются в точном понимании мира – а значит, и в предсказаниях тоже. Чтобы понять, почему избыточности не нужны прогнозы, а точнее, нужны, но в меньшей степени, вспомним пример из главы 2: если у вас есть счет в банке (а также ходовые товары вроде консервированного колбасного фарша, гумус и золотые слитки в подвале), вам не нужно совсем уж точно знать, какое событие потенциально затруднит вашу жизнь[45]. Это может быть война, революция, землетрясение, рецессия, эпидемия, атака террористов, отделение штата Нью-Джерси, что угодно; точный прогноз вам не нужен – в отличие от тех, у кого нет запасов, а, наоборот, есть долги. Они ввиду своей хрупкости должны предвидеть будущее куда точнее.
Плюс-минус плохие зубы
Вам под силу контролировать хрупкость в большей степени, чем вы думаете. Рассмотрим три соображения:
(1) поскольку выявить (анти)хрупкость – точнее, вынюхать ее, как Жирный Тони покажет нам в следующих главах, – намного легче, чем предсказать и понять динамику событий, главная задача: понять, что именно нужно сделать, чтобы минимизировать вред (и максимизировать пользу) от прогностических ошибок, иначе говоря, добиться того, чтобы положение дел становилось не хуже от наших ошибок, а только лучше;
(2) мы не хотим менять мир прямо сейчас (оставим это советско-гарвардским утопистам и другим хрупкоделам); сначала нам следует сделать положение дел более стойким (неуязвимым) по отношению к повреждениям и ущербу от прогностических ошибок, а то и научиться использовать эти ошибки и превращать лимоны в лимонад;
(3) что до лимонада, вся история – это, по сути, процесс изготовления его из лимонов; антихрупкость – необходимое условие движения вперед под давлением главного стрессора, времени.
После того как событие произошло, нам нужно понять: мы виноваты не в том, что не смогли что-то предсказать (скажем, цунами, арабо-семитскую весну или иные мятежи, землетрясение, войну, финансовый кризис), но в том, что не смогли уразуметь (анти)хрупкость. Нам нужно спросить себя: «Почему мы создали нечто столь хрупким в отношении данного типа событий?» Не увидеть приближение цунами или экономического краха простительно; создать хрупкий дом или хрупкую экономическую систему – преступно.
В отличие от наивных утопистов, которые не помнят истории, мы не можем позволить себе рационалистически выводить за скобки жадность и другие людские пороки, делающие общество более хрупким. Человечество пыталось избавиться от этих пороков на протяжении многих тысячелетий, но люди остаются прежними, плюс-минус плохие зубы, так что еще более опасные морализаторы (выглядящие так, будто их перманентно мучают болезни желудочно-кишечного тракта) – это последнее, в чем мы нуждаемся. Для того чтобы мир стал более защищенным от жадности, а то и извлекал пользу из алчности и других потенциально опасных человеческих пороков, нужны скорее разумные (и практические) действия.
И хотя пресса обрушивает на энергетиков-атомщиков массу критики, можно утверждать, что среди них появились те, кто уяснил вышесказанное и работает в этом направлении, пусть таких людей и совсем немного. После аварии на «Фукусиме» разумные специалисты по атомной энергетике не рассуждают о вероятности новой аварии; они сосредоточились на опасности катастрофы — что делает наличие или отсутствие самого предсказания не таким уж и важным. В результате решено строить маленькие реакторы и значительно углублять их в землю с использованием многоуровневой защиты, чтобы авария, если она случится, не затронула нас так сильно. Дело дорогостоящее, но это лучше, чем ничего.
