Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное введение в экономику - Койл Диана
Но даже в этом случае, как мы уже видели, сеть, созданная монополией (или небольшой олигополией), будет иметь меньшие размеры, чем хотелось бы, так как компания-монополист будет ограничивать продажи, поднимая цены для того, чтобы увеличить свою прибыль. В таком случае обществу будет полезно, если государственные органы, контролирующие конкуренцию, потребуют от монополиста выдать конкурентам лицензии на свою технологию (на условиях непрепятствования а вычислить возможные тарифы здесь будет довольно сложно). Это будет способствовать увеличению размера сети. Потребители могут выиграть и от дробления монополии (именно таким было одно из решений по делу Мiсrоsоft), а могут и пострадать. Это зависит от того, какие части сети принадлежали каким компаниям. Например, в случае с городской телефонной сетью, отделение междугородних звонков nr местных и появление конкуренции среди междугородних операторов, конечно, принесло пользу потребителям. Последний важный метр соединительного кабеля к домам и компаниям — это естественное узкое место, потому что стоимость всех этих проводов такая высокая, что они не могут быть продублированы потенциальным конкурентом. Именно этим можно объяснить столь высокий уровень регулирования местных телефонных сетей. С другой стороны, создать конкуренцию среди междугородних операторов связи оказалось довольно просто, хотя уровень тарифов за соединения с местными сетями остается спорным моментом, который все трактуют по-разному.
Конечно, оказалось, что господство местных телефонных компаний тоже уязвимо. В настоящее время беспроводные технологии конкурируют с проводными. В Европе и во многих развивающихся странах, где проводные телефонные сети плохо развиты и неэффективны, мобильные технологии составляют им реальную конкуренцию. Темпы технического прогресса также могут ослабить влияние доминирующих компаний на рынке. Некоторые экономисты считают, что именно это обеспечит эффективную конкуренцию в сетевых отраслях, всплеск «созидательного разрушения» во времена стремительного технического прогресса. Как известно, появление Интернета практически застигло Билла Гейтса врасплох, но настоящей технологической проблемой для компании монополиста в секторе операционных систем для персонального компьютера стал спад в использовании этих вездесущих персональных компьютеров.
Подобные технологические скачки еще могут произойти. Некоторые технические эксперты сравнивают персональные компьютеры и лэптопы[8] с появившимися начале 20 века универсальными электрическими моторами, которые покупали для домашних хозяйств. Домохозяйка того времени обычно использовала этот мотор для всей бытовой техники. Но, в конце концов, каждый электроприбор стали выпускать с собственным внутренним мотором, и потребители просто забыли о том, как работать с электромоторами. Аналогичная ситуация, возможно, сложится с карманными цифровыми секретарями/ мобильными телефонами/ устройствами для электронной почты, ТВ/DVD/СD-RОМ-плейерами и «умной» бытовой техникой. Компьютерные мощности будут распределены между устройствами связи, средствами развлечения и бытовыми приборами, или, другими словами, будут использоваться для специальных целей, что сделает многофункциональный персональный компьютер ненужным.
К сожалению, организации, регулирующие конкуренцию, не могут рассчитывать на то, что технический прогресс делает работу за них, хотя то, сколько времени компания занимала господствующее положение в отрасли, может подсказать, будет ли она злоупотреблять своей монополией или нет. Компания Веll (в прошлом — АТ&Т) господствовала в американской телефонной сети более полувека. Вначале она была оператором междугородней связи с лучшими технологическими возможностями в стране, но вскоре столкнулась с жесткой конкуренцией на рынке местной связи. В соответствии с выбранной ею тактикой, она отказывалась подключаться к местным конкурентам, вытесняла их с рынка, предлагая своим клиентам лучшее обслуживание, если те будут пользоваться услугами и местного представительства компании Веll, и ее междугородней связью. В случае с телефонной связью именно проведенное государством дробление монополий в США и других странах проложило дорогу развитию мобильной телефонии, а не наоборот. Когда правительство обеспечивало прибыльность монополии стационарных сетей, у компаний не было сильных стимулов изобретать мобильные телефоны, хотя все технологические элементы тогда уже существовали. Конкуренция в любой отрасли — это акт политической воли и коммерческого и технического давления, поскольку правительства обеспечивают ровную работу рынка. Это тем более справедливо в случае сетевых отраслей, склонных к естественным монополиям и к эффектам технологического захвата, обеспечивающего получение преимуществ фирмами-первопроходцами.
Более того, сетевые отрасли становятся все более и более важными. Отчасти это зависит от характера последнего этапа технического прогресса. В основном он затронул компьютерную и коммуникационную отрасли, которые по своей природе подвержены сетевым внешним эффектам. Существует множество примеров формирования сети, среди них — постоянный обмен сообщениями между членами АOL[9] или еВау, завоевавший популярность у продавцов с ростом количества привлеченных покупателей, и наоборот.
Но кроме этого, став богаче, мы тратим все большую часть своих доходов на сетевые товары — от финансовых услуг до кабельного телевидения; от программного обеспечения до путешествий. Эта тенденция сохранится по мере развития международных связей. Например, чем больше людей будут путешествовать из страны в страну по службе, тем больше вероятность того, что образование также будет подвержено сетевым внешним эффектам как обмен идеями. Я думаю, что сетевые внешние эффекты могут затронуть и денежные валюты, т. е. может возникнуть естественная монополия мировых денег. Остается только надеяться, что Билл Гейтс не захочет ввести Мiсrоsоft и на этот рынок.
Глава 14. Интернет
Экономика «дот-бомб»
Казалось бы, так называемый «мыльный пузырь» интернет-компаний (дот-комов) лопнул довольно давно. Пару лет фондовый рынок был охвачен одним из тех видов лихорадочного возбуждения, которые наблюдались на пороге нового тысячелетия. Эта «интернет-лихорадка», продолжавшаяся до марта 2001 г., была связана с резким подъемом акций компаний, работающих в области высоких технологий. Силиконовая долина кипела. Количество первоначальных публичных предложений акций (IPO) выросло с 262 в 1998 г. до 500 в 1999 г. и 2000 г. Многие компании были способны печатать собственные деньги в виде акций, которые они могли использовать для захвата других компаний. В разгар эпохи «мыльных пузырей» в Америке каждые 10 минут появлялся новый миллионер. К сожалению, многие из них не перевели свое бумажное богатство в более стабильные формы. Потому что любой подъем заканчивается спадом. А в 2001 г. индекс NASDAQ упал на две трети. Поток IPO иссяк. Сказка дот-комов закончилась.
Однако любому опытному человеку, пережившему несколько взлетов и падений экономики, совершенно очевидно, что откат настолько же преувеличен, как и первоначальный энтузиазм. В этом и состоит сущность фондовых рынков: они склонны преувеличивать изменения реальных экономических тенденций. Для того чтобы объяснить некоторые резкие взлеты и падения курсов акций, даже не надо обращаться к иррациональному поведению инвесторов. Основной механизм дисконтирования ожидаемого роста прибыли в далеком будущем, с учетом того, что мы больше ценим текущие доходы, чем те доходы, которые мы можем получить через 10 лет, означает, что небольшие изменения в ожиданиях на будущее приводят к большим изменениям в текущих оценках. Кроме того, наблюдается эффект совершенно противоречащей здравому смыслу истерии, когда всех нас заражает энтузиазм в отношении новой идеи, а на смену ему приходит глубокое разочарование, когда оказывается, что эта идея, в конце концов, не так уж и хороша.
Таким образом, лопнувший мыльный пузырь фондового рынка не предрекает неудачи для всех обладателей бизнес-плана, связанного с интернет-компаниями. Экономисты все еще с энтузиазмом относятся к Интернету. Они надеются, что Интернет будет способствовать улучшению работы рынков, потому что с его помощью люди смогут быстрее и дешевле находить информацию по таким вопросам, как цены на продукцию и имеющиеся вакансии. Более того, накопилось достаточное количество свидетельств резкого повышения эффективности американской экономики с середины 1990-х годов, которое убеждает многих экономистов в том, что новые технологии действительно способны ускорить рост экономики. Другими словами, они закладывают основы будущего процветания.
