Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономичские циклы
735
«Кризисы происходят каждые пять лет с тех пор, как банки начали играть важную роль в экономической жизни народов» (Ibid., p. 134).
736
Hayek, The Pure Theory of Capital, p. 378.
737
Ibid., p. 394. Это представляется крайним случаем роста сбережений, который проявляет себя полностью как рост остатков фидуциарных средств обращения. Селджин и Уайт использовали этот случай для доказательства своей теории. См.: George Selgin and Lawrence H. White, «In Defense of Fiduciary Media — or, We are Not Devo(lutionists), We are Misesians!» pp. 104–105.
738
Такая ситуация вполне возможна, как это признают Селджин и Уайт, когда пишут:
«Увеличение сбережений не является ни необходимым, ни достаточным для того, чтобы порождать увеличение фидуциарных средств обращения».
(George Selgin and Lawrence H. White, «In Defense of Fiduciary Media — or, We are Not Devo(lutionists), We are Misesians!» pp. 104.739
Селджин и Уайт неявно признали справедливость этого положения:
«…выгоды достаются заемщикам банков, которые пользуются более обильным предложением проходящих через них кредитов, и всем тем, кто работает с возросшим в результате этого запасом капитального оборудования».
(Selgin and White, «In Defense of Fiduciary Media, or We are Not Devo(lusionists), We are Misesians!» p. 94).740
«Мы не признаем, что увеличение фидуциарных средств обращения, точно соответствующее увеличению спроса на держание таких средств, имеет неравновесный эффект и приводит в действие австрийский экономический цикл».
(Ibid., pp. 102–103).741
Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег//Кейнс Дж. М. Избранные произведения. М.: Экономика, 1993. С. 289. Это утверждение, которое мы рассматривали в главе 7, является производным от тавтологического отождествления сбережений и инвестиций, т. е. от ошибки, характерной для всей книги Кейнса. Согласно Бенджамину Андерсону эта ошибка эквивалентна отождествлению инфляции и сбережений.
742
Selgin, The Theory of Free Banking, pp. 54–55.
743
Selgin, «The Stability and Efficiency of Money Supply under Free Banking,» p. 440.
744
Невозможно постичь, каким образом банкноты и депозиты, которые сами являются деньгами, одновременно могут быть «финансовыми активами», удостоверяющими тот факт, что их держатель передал деньги третьему лицу в обмен на определенное количество денег в будущем. Идея, согласно которой банкноты и депозиты суть «финансовые активы», разоблачает тот факт, что банки, действующие в рамках банковской системы с частичным резервированием, удваивают количество средств платежа ex nihilo: имеются деньги, предоставленные в распоряжение третьих лиц в виде ссуды, и имеется финансовый актив, удостоверяющий эту операцию и тоже считающийся деньгами! Или, формулируя это же несколько иначе: финансовые активы суть титулы, или сертификаты, удостоверяющие, что некто отказался от некоторого количества денег сегодня, передав их другому лицу в обмен на большее количество будущих денег. Если в это же самое время финансовые активы трактуются как деньги (их держателем), то, очевидно, на рынке имеет место инфляционное удвоение средств платежа. Оно проистекает из предоставления новой ссуды без предварительного сбережения этой суммы кем-то другим.
745
Деньги есть настоящее благо, обладающее абсолютной ликвидностью. По отношению к банковской системе в целом фидуциарные средства обращения не являются «финансовым активом», поскольку они никогда не изымаются из системы, а бесконечно циркулируют в ней, являясь, следовательно, деньгами, или, если точнее, совершенными заместителями денег. В отличие от этого, за финансовым активом стоит передача настоящего блага (как правило, денег) в обмен на будущее благо (также обычно денежные единицы), которое будет получено в определенный момент в будущем. Созданию финансового актива соответствует рост реальных сбережений экономического агента. См.: O’Driscoll, Gerald P. «Money: Menger’s Evolutionary Theory,» History of Political Economy 4, no. 18 (1986): 601–616.
746
«Прежде всего совершенно ошибочно утверждать, что хранение денег, т. е. факт их „нерасходования“, эквивалентен сбережению… На самом деле сбережения есть „не-потребление“, а спрос на деньги не связан ни со сбережениями, ни с „несбережениями“. Спрос на деньги есть нежелание покупать или арендовать не-денежные блага. Последние включают в себя и потребительские блага (настоящие блага), и капитальные блага (будущие блага). Не-расходование денег есть нежелание приобретать км потребительские, км инвестиционные товары. В отличие от того, что утверждает Селджин, дело обстоит следующим образом. Индивиды могут использовать свои денежные активы одним из трех способов. Они могут потратить их на предметы потребления. Они могут потратить их на инвестиции. И они могут сохранить их в наличной форме. Иных вариантов не существует… Если принять временное предпочтение в данный момент неизменным, то реальное потребление и реальные инвестиции останутся такими же, как и прежде. Дополнительный спрос на деньги будет удовлетворен уменьшением номинальных величин и потребления, и инвестиций в соответствии с неизменившейся пропорцией между потреблением и инвестициями, что понизит цены как потребительских, так и производственных благ, но оставит реальные потребление и инвестиции на том же уровне, что и раньше».
(Hans-Hermann Hoppe, «How is Fiat-Money Possible? — or, The Devolution of Money and Credit,» Review of Austrian Economics 7, no. 2 (1994): 72–3).747
Необоснованная критика Махлупа содержится в прим. 20 на с. 184 книги Селджина: Selgin, The Theory of Free Banking. Селджин посчитал бы весь объем кредита, показанный площадью А на нашем рис. 8–2, «трансфертным кредитом», потому что это — «кредит, предоставленный банками, признавшими желание людей отказаться от потребления посредством удержания остатков денежных активов» (с. 60). Но для Махлупа (как и для нас) величина искусственно созданного кредита, или кредитная экспансия, будет соответствовать по крайней мере площади В на рис. 8–4, так как экономические агенты не ограничили свое потребление в объеме, показанном площадью С.
