Джордж Сорос - Сорос о Соросе. Опережая перемены
БВ – Поскольку кривая доходности изменилась. Так?
ДС – Совершенно верно. Мы действительно время от времени занимаемся тем, что можно назвать операциями на основе кривой доходности, то есть сопоставляем краткосрочные и долгосрочные ценные бумаги. Это делают многие биржевые брокеры, стремящиеся ограничить свой риск. Но мы не ведем операции на основе кривой доходности в слишком большом объеме, поскольку мы обычно смотрим на общее направление динамики процентных ставок; на какой стороне рынка облигаций играть – лишь дополнительное уточнение. Напротив, многие биржевые брокеры занимаются исключительно операциями с одним типом бумаг.
БВ – Анализу успеха финансовых менеджеров было отдано много сил и установлено, что распределение активов отвечает по крайней мере за 80% результатов, которые приносит портфель вложений. Выбор акций и иные факторы отвечают сегодня за 20%. Есть ли у вас особое мнение относительно распределения активов?
ДС – Нет. Я считаю, что то, что вы сказали, вероятно, верно, поскольку мы получили большую часть прибыли на макроэкономических операциях, а макроэкономические операции как раз являются трехмерным эквивалентом распределения активов. Такое представление более эффективно, поскольку в двухмерном портфеле вложений можно выделить лишь часть акционерного капитала на некоторые конкретные инвестиционные концепции; мы же можем иногда вкладывать согласно нашим макроэкономическим представлениям более 100% наших активов.
БВ – Какие еще характеристики Quantum Fund делают его уникальным и какой вклад они вносят в его успех?
ДС – Прежде всего у нас существует особого рода взаимопонимание с нашими инвесторами. Это положение отличается от того, что существует в иных фондах. Мы – фонд, работающий по результату, иными словами, наше вознаграждение зависит главным образом от нашей прибыли, а не от объема средств, поступивших в фонд. Большинство фондов стремится привлечь как можно больше средств и управлять ими достаточно разумно, чтобы инвесторы не разочаровались и не ушли из фонда. Иными словами, они стремятся максимизировать размеры своих фондов, поскольку их вознаграждение зависит главным образом от объема средств, которыми они управляют. Мы стремимся максимизировать прибыль фонда, поскольку получаем процент от прибыли; более того, мы измеряем прибыль в абсолютном выражении, а не с помощью каких-либо индексов.
Существует и еще одно важное отличие: мы вкладываем в фонд свои собственные средства. Я являюсь одним из крупных акционеров фонда. Поскольку мы оставляем в фонде средства, получаемые нами по результатам работы фонда, то чем дольше фонд существует и чем успешнее он действует, тем большая часть фонда принадлежит тем, кто им управляет. Это значит, что мы разделяем с акционерами как неудачи, так и успехи: поэтому у акционеров и управляющих общие интересы. Между нами и нашими инвесторами существует своего рода молчаливая договоренность, словно они – пассажиры автомобиля, на котором мы все едем, но мы этот автомобиль ведем. Мы направляемся в один и тот же пункт назначения. По своей природе наша молчаливая договоренность представляет собой скорее партнерство, чем опеку. Естественно, мы также выполняем и опекунские обязанности.
БВ – Какие черты отличают Quantum Fund от других фондов? В настоящее время возникло множество фондов, которые пытаются подражать вам, но вы остаетесь пионером.
ДС – Точно такого же фонда, как наш, не существует. В последнее время возникла группа фондов, называемых гарантийными, или хеджевыми, фондами. Но за названием «хеджевый фонд» в действительности стоит много разнообразных операций. Я думаю, что относиться одинаково ко всем хеджевым фондам неправильно. Прежде всего существует множество хеджевых фондов, которые не используют макроинвестиционные методы или используют их не так, как это делаем мы. Существует также много хеджевых фондов, которые используют только макроэкономические подходы и не делают вложений в конкретные акции. Применяя наш трехмерный подход, мы принимаем решения на различных уровнях. Есть макрорешения, это определенная позиция, которую занимает фонд. В рамках этой макропозиции принимаются решения относительно продажи или покупки конкретных акций и использования тех или иных методов. Вообще говоря, если возможно реализовать макрорешения с помощью макрометодов, мы предпочитаем идти этим путем, чем делать конкретные инвестиции.
БВ – Что вы имеете в виду?
ДС – Разрешите мне привести пример. Скажем, акционерный фонд играет на повышение облигаций. Затем он может приобрести муниципальные коммунальные облигации[3]. Мы никогда так не поступаем. Мы можем приобрести муниципальные коммунальные облигации, но только если мы заинтересованы именно в этих конкретных облигациях. Иными словами, мы покупаем облигации, поскольку это дает нам более прямое участие.
БВ – Вы упомянули, что существует множество макрохеджевых фондов. Что отличает от них Quantuin Fund?
ДС – Скорее всего, их свойства. Здесь особое значение имеют подход и стиль.
БВ – Как бы вы описали ваш стиль инвестиций?
ДС – Моя особенность заключается в том, что у меня нет специального стиля инвестиций, или, скорее, я пытаюсь приспособить свой стиль к складывающимся обстоятельствам. Если взглянуть на историю фонда, то можно увидеть, что он неоднократно менял свой характер. В течение первых 10 лет фонд практически не использовал макроподходов. Позже макроинвестиции стали доминировать, но в последнее время мы начали делать вложения в промышленные активы. Я бы сформулировал это следующим образом: я не играю в рамках данного набора правил, я стремлюсь изменять правила игры.
БВ – Вы сказали, что интуиция является важным фактором в успехе ваших инвестиций. Давайте поговорим об интуиции. Что вы имеете в виду, говоря, что используете интуицию в качестве инвестиционного инструмента?
ДС – Я работаю с гипотезами. Я формулирую тезис об ожидаемой последовательности событий и затем сравниваю реальный ход событий со своим тезисом; это предоставляет мне критерий оценки моей гипотезы.
Такой подход включает, конечно, определенный элемент интуиции, но я не уверен в том, что роль интуиции столь значительна, поскольку я так-же опираюсь на определенные теоретические построения. Вкладывая капитал, я стремлюсь выбирать ситуации, соответствующие этим теоретическим построениям. Я ищу неравновесные условия. В этих условиях я вижу некоторые сигналы, заставляющие меня действовать. Таким образом, мои решения принимаются на основе сочетания теории и какого-то инстинкта. Если хотите, можете назвать это интуицией.
