Энох Брегель - Рабочая книга по обществоведению. Политическая экономия

Если мы мысленно представим себе хозяйство первобытного родового союза, то первое, что бросается при этом в глаза, — это его простота и примитивность. Круг потребностей людей весьма невелик, средства их борьбы с природой также чрезвычайно неразвиты, вся хозяйственная деятельность носит в высшей степени несложный характер, протекая из года в год на основе исстари установившейся традиции. Если, в противоположность этому, мы представим себе развитое социалистическое общество, то оно будет очень резко отличаться от первобытной коммунистической общины своими колоссально возросшими производительными силами, обширным кругом потребностей, непрерывным и совершающимся быстрым темпом развитием во всех областях жизни. Тем не менее при столь значительных различиях между ними имеет место и весьма существенное сходство в одном отношении. И там и здесь вся хозяйственная деятельность людей направляется коллективной волей членов общества; и там и здесь экономические отношения между людьми устанавливаются непосредственно и сознательно самим обществом. Благодаря этому все отношения между ними имеют настолько простой и ясный характер, что достаточно правильно описать их, чтобы понять экономический строй общества.

Совсем иное наблюдаем мы в капиталистическом хозяйстве. Отдельные люди не выступают здесь с самого начала как члены единого, сознательно управляемого целого; внешне они независимы друг от друга и руководствуются лишь своею личною волею. Однако, несмотря на это, люди каким-то путем связаны друг с другом, работают друг на друга, и все общество не распадается на кусочки, но каким-то загадочным образом продолжает существовать как единый производственный организм. При капитализме, как и при рабстве или крепостничестве, имеется неравенство между различными классами, борьба их за наибольшую долю в общественном продукте, эксплуатация одних другими.

Однако и эти отношения скрыты от внешнего взора и загадочны, так как устанавливаются не на основе прямого насилия, непосредственного господства и подчинения, но в результате свободного по форме соглашения между внешне независимыми и самостоятельно распоряжающимися собою личностями — капиталистами и наемными рабочими.

Вот этот-то загадочный, непонятный для непосредственного наблюдения характер производственных отношений при капитализме и обусловливает необходимость особой науки, которая бы проанализировала все сложные явления капиталистического хозяйства и открыла законы, управляющие им в его существовании и развитии. Этой наукой и является политическая экономия.

Итак, политическая экономия изучает производственные отношения людей в капиталистическом обществе, или, говоря короче, капиталистическое хозяйство, с целью установления общих законов его существования и развития. Но уже в самом начале нами было указано, что теория не вырастает сама собою, но имеет в конечном счете практическое значение в деле борьбы человечества за лучшие условия существования. Какое же значение в этом смысле имеет политическая экономия? Ответ на этот вопрос будет вместе с тем ответом и на вопрос о практическом смысле ее изучения.

Первые великие социалисты, жившие в начале XIX в., — Оуэн, Сен-Симон и Фурье — ясно чувствовали всю несправедливость капиталистического строя, обнаружили и подвергли бичующей критике целый ряд присущих ему противоречий. Но, желая поставить на место капиталистического строя социалистический, они все свои надежды возлагали на добрую волю и разум людей, рассчитывая путем убеждения в преимуществах социализма привлечь к делу переустройства буржуазного общества всех людей — как рабочих, так и капиталистов, королей и министров, — надеясь, таким образом, мирно и в недолгий срок перестроить всю жизнь человечества на новых и лучших основаниях. История, однако, самым фактом существования капитализма в течение десятков лет после их смерти показала, что они ошиблись. Попытки первых социалистов изменить исторический ход вещей не удались; но не удались они вовсе не из-за того, что капитализм является вечной необходимостью для человечества, единственно возможной формой общественной организации. В настоящее время мы сами являемся свидетелями того, как на пространстве шестой части всего земного шара происходит строительство нового, социалистического общества и как в мировом масштабе капитализму становится все труднее и труднее поддерживать свое существование. Капитализм не вечен: долгие периоды истории общество жило и развивалось без него, еще более долгие периоды и еще более быстрым темпом будет оно развиваться после уничтожения капитализма во всем мире. Тем не менее самое это уничтожение возможно только при определенных условиях. Конечно, для того чтобы пересоздать общество, нужно, чтобы люди захотели этого: ведь история делается самими людьми; и первые социалисты были правы, стремясь завербовать как можно больше сторонников нового строя. Но вопрос-то ведь заключается в том, можно ли убедить всех людей и достаточно ли одного убеждения. Опыт показал, что капиталисты «от добра добра не ищут» и что они ни в коей мере не склонны лишаться настоящих благ своей жизни во имя всеобщего благоденствия людей в социалистическом обществе. Он показал, что капиталисты настолько же заинтересованы в сохранении капитализма, насколько рабочие заинтересованы в его уничтожении, и что причины такой заинтересованности тех и других коренятся в материальных условиях их существования и в тех экономических отношениях, в которых они находятся друг к другу. Наконец, опыт показал, что в течение длительного времени капитализм был прогрессивной формой общественной организации, давая возможность широкого развития производства, но что вместе с тем в ходе самого этого развития развивались также и свойственные капиталистическому обществу противоречия, формировались и росли те силы, которые в конечном результате приводят его к гибели.

Первые социалисты видели силу, способную перестроить общество, в разуме просвещенных людей; жизнь убедительно доказала, что возможность такого переустройства создается лишь в ходе развития самого общества. Но еще задолго до того, как это обнаружилось на практике, основоположники научного социализма — Маркс и Энгельс — предвидели и предсказали, как пойдет это развитие и к чему оно приведет. Первые социалисты потому и называются утопистами, а их учение — утопическим социализмом,[1] что они хотели воплотить в действительность придуманные ими формы общественной организации, не обращая внимание на то, насколько их идеалы соответствуют тому, что требуется ходом исторического развития. Научный социализм Маркса и Энгельса не только выдвинул известные идеалы, но и доказал, что они необходимо и независимо от воли отдельных лиц будут осуществлены, и показал, каким путем общество пойдет к их осуществлению. Такое гениальное предвидение возможно было только потому, что основоположники научного социализма глубоко проникли в сущность капиталистического хозяйства и открыли законы его движения, в то время как социалисты-утописты ограничивались только критикой современного им экономического строя, не проникая в самую его сердцевину, не давая научного анализа его.