Как работает экономика: Что Rolling Stones, Гарри Поттер и большой спорт могут рассказать о свободном рынке - Тамни Джон
Наша система контроля за финансами требует невозможного от тех, кто ей управляет. Надзирающие органы редко обнаруживают проблемы банков до того, как их обнаружат сами руководители бизнеса. Поэтому рынки разрабатывают финансовые инструменты, которые отражают накопленные ими знания и опыт. Считать, что применение подобных инструментов способно привести к «финансовому кризису» – верх наивности, что мы и увидим в следующей главе. Проблемы, возникшие в 2008 г. в строжайшим образом контролируемой банковской сфере, лишний раз доказывают, что все деньги и ресурсы, отданные под контроль правительства, растрачиваются попусту. Мы требуем от людей со средними способностями предвидеть будущее более точно, чем это могут сделать самые одаренные финансисты.
* * *Может быть, финансы – это слишком сложная сфера для регулирования. Как насчет потребительских товаров или производства лекарств?
Трудно найти более известный в мире потребительский товар, чем Coca-Cola. Но не все хотели бы, как поется в известном рекламном ролике, «купить всему миру кока-колу». Критики опасаются «кока-колонизации» мира{148}, того, что этот мощный бренд стал инструментом навязывания американских культурных норм в других частях света. Они могут расслабиться. История кока-колы показывает, как быстро величайший бренд может столкнуться с серьезными проблемами.
23 апреля 1985 г. компания Coca Cola представила «Новую Колу». Легендарный глава компании Роберто Гисуэта назвал вкус напитка «более гладким, плавным и более смелым». Однако верные настоящей коле клиенты с ним не согласились. Скоро появились рассказы о том, как прежнюю колу стали продавать по тридцать долларов за бутылку, а один голливудский продюсер, по слухам, поставил в свой винный погреб сто ящиков «настоящей» колы про запас{149}.
Бренд, который называют самым сильным в мире, вынужден уступить потребителям, которым не понравился вкус новой колы. Прошло два месяца, и новый напиток убрали с прилавков магазинов. «Мы не понимали всей глубины эмоций, которые испытывают многие наши клиенты к своему любимому напитку», – объяснял президент компании Дональд Кео{150}. Классическую кока-колу вернули в магазины, и донельзя раздраженные покупатели вздохнули с облегчением.
В 1957 г. Ford Motor Company объявила Америке о выпуске новой модели Edsel{151}. Говорят, что Edsel был сделан с использованием нового оборудования, которое помогло определить будущее автомобилей вообще. Однако покупатели не оценили внешний вид машины, и она быстро заработала репутацию низкопробной дешевой модели. Печальная судьба Edsel стала поучительной историей о корпоративном высокомерии. Это еще один пример того, как клиенты регулируют деятельность компаний собственными деньгами.
Актеры Кевин Костнер, Сильвестр Сталлоне и Бен Аффлек могут похвастаться премиями «Оскар» в номинации «Лучший фильм» («Танцы с волками», «Рокки» и «Операция «Арго»), но когда роли им не удавались, зрители тут же давали им знать об этом. Никто не стоял в очереди, чтобы купить билеты на «Почтальон», «Танго и Кэш» или «Джильи» с участием этих звезд. Потребительский спрос – эффективный и бесплатный регулятор.
Если бы не всевидящее око правительства, разве фармацевтические компании калечили и губили бы своих покупателей лекарств? При изучении вопроса становится ясно: и это не тот случай, где требуется госрегулирование. В сфере производства лекарств крутятся очень большие деньги, поэтому таланты концентрируются на стороне бизнеса, а не на стороне регулирования.
Но больше всего заставляет сомневаться в необходимости регулирования фармацевтической отрасли простой вопрос: какой успешный, многомиллиардный бизнес преуспел, убивая и калеча своих клиентов? Если бы сотрудники фармацевтических компаний были совершенно равнодушны к безопасности своих продуктов, эти компании недолго продержались бы на плаву. Успешный бизнес выходит на большой рынок, благодаря хорошей репутации, которая передается из уст в уста. Без Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов у таких фармацевтических гигантов, как Merck, Pfizer, Eli Lilly и других было бы ничуть не меньше стимулов выпускать препараты с минимальными побочными эффектами, а то и больше, чем теперь, под строгим государственным контролем.
Если бы Pfizer стала выпускать недоброкачественное лекарство без государственного контроля, эта неудача, которая привела бы компанию к банкротству, была только ее собственной. Государственное регулирование может создавать ложное чувство безопасности. Если правительственная организация ставит штамп «одобрено» на продукте, то, вероятно, он безопасен. (Кстати, вы не забыли финансовую пирамиду Медоффа в 2008 году?)
Когда менее талантливые контролируют более талантливых, это опасно. Государственное регулирование в какой-то степени освобождает нас от ответственности за собственную жизнь, и, как показывает судьба Бернарда Медоффа, последствия могут быть катастрофическими.
Помимо решающего фактора – заинтересованности самих фармацевтических фирм в безопасности и эффективности своих препаратов – рынок предоставляет и другие способы регулирования, которые делают Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов совершенно излишним. Многие лекарства отпускаются только по рецепту врача, и большинство людей, надо думать, скорее поверят доктору, чем чиновникам из правительственной организации. Следующий уровень рыночного регулирования – аптеки, у которых имеются серьезные причины стараться, чтобы лекарства, которые они продают, были безопасными и эффективными.
Государственный контроль за лекарствами настолько же дорог, насколько бесполезен. И самая дорогая цена, которую приходится платить за подобный контроль, – это то, что иногда лекарства попадают на рынок слишком поздно или не попадают вообще, потому что Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов чинит препятствия фармакологам. От самих компаний-производителей вы этого не услышите, потому что это опасно – плохо отзываться о контролирующих органах, которые могут сделать вашу работу еще более трудной и затратной. Есть и другая причина их молчания – дело в том, что Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов защищает определенные фармацевтические компании от конкуренции. Если сомневаетесь в этом, попробуйте изобрести лекарство от рака. Если вы не пожелаете продать свое изобретение одной из этих крупных фармацевтических компаний, ваше лекарство вряд ли когда-нибудь появится на рынке.
Вся драматичность проблем нашей системы контроля за лекарственными препаратами была продемонстрирована в художественном фильме «Далласский клуб покупателей», действие которого происходит в 1985 г., когда диагноз «СПИД» был равнозначен смертному приговору. В то время Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов контролировало испытания лекарственного препарата AZT (зидовудин), который, как утверждается в фильме, приносил больше вреда, чем пользы, и блокировало импорт и испытания других потенциально эффективных препаратов. «Зарегулировано до смерти» – вот, возможно, подходящее описание того, что происходит, когда правительство берет на себя ту роль, которую должен играть рынок, в сфере здравоохранения.
* * *Авиаперевозки – это такая сфера деятельности, где риски настолько велики, что вопросы общественной безопасности просто-таки требуют тщательного государственного регулирования. В конце концов, когда падает пассажирский самолет, в живых не остается никто. Но не кто иной, как либеральный сенатор Эдвард Кеннеди[28] 1 марта 1978 г. в теледебатах с президентом компании Eastern Airlines Фрэнком Борманом заявил, что «проблемы нашей экономики возникают не в результате политики невмешательства государства в экономику и неконтролируемой конкуренции. Они возникают под чутким руководством правительственных организаций и под защитой государственного регулирования»{152}. Кеннеди справедливо выступал в защиту конкуренции между авиакомпаниями, в то время как Борман отстаивал «должным образом регулируемый рынок»{153}. Дебаты между Кеннеди и Борманом показали, что очень часто регулирование существует лишь для того, чтобы защитить рыночную нишу для определенных солидных компаний. Кеннеди, не являясь сторонником глобального бизнеса, выступал в защиту конкуренции, которая возникла бы, если бы государственное регулирование было отменено – такая конкуренция сделала бы авиаперелеты более доступными для обычных людей.
