Джон Тамни - Как работает экономика
Но точно так же, как настоящее – весьма ненадежный предсказатель будущего (помните, когда Марк Макгвайр, Тайгер Вудс, Ланс Армстронг были одними из самых популярных спортсменов – и людей – в мире?), прошлое тоже зачастую невозможно понять. Инвесторы Джонса из Salomon Brothers уговаривали его не покупать Dallas Cowboys, предупреждая, что он рискует вложить свой капитал в провальное предприятие.
И все-таки Джонс купил команду у Х. Р. Брайта, который продавал ее потому, что «Ковбои» не приносили ему прибыли. К тому моменту в 1988 г. на счету команды было 3 победы, 13 поражений и убыток в размере $9 млн в год. Более девяноста премиальных мест на старом стадионе Техаса пустовали, и лишь на одну игру в том сезоне билеты были полностью распроданы. Посещаемость матчей за период 1984–1988 гг. снизилась на 25 %{54}.
Знаменитый Роджер Стаубах по прозвищу «Капитан Америка», дважды выигрывавший в 1970-х Суперкубок в составе Cowboys, в 1988 г. зарабатывал тем, что продавал коммерческую недвижимость. Если бы Стаубах решил вложить капитал в покупку своей бывшей команды, которую он знал лучше, чем кто-либо другой, его имя и безукоризненная репутация открыли бы перед ним двери к деньгам любого богача. Но когда бессменный президент Dallas Cowboys Текс Шрамм предложил ему собрать группу инвесторов и выкупить команду, Стаубах «вскоре отказался от участия в проекте, не обнаружив в нем никакого интереса для себя»{55}. Факт остается фактом: в 1988 г. и НФЛ, и Dallas Cowboys отнюдь не были золотой жилой. Так что Джонс поставил на карту все свое состояние, чтобы купить бизнес, который вовсе не был таким уж привлекательным три десятилетия назад.
И какой же была первая награда за этот риск? Когда он приехал в Остин, чтобы уволить Лэндри, бывший тренер в ярости сказал ему: «Лучше бы бензин сэкономил»{56}. В Далласе благоговели перед Лэндри. Когда Джонс его уволил, чужака из Арканзаса прозвали «Джетро» – как Джетро Бодина, нувориша из фильма «Деревенщина в Беверли-Хиллз». Еще его окрестили «Восьмым Худом Света», а на бамперах далласских машин появились наклейки «Происхождение не купишь за деньги, мистер Джонс» и «Cowboys… Из одной задницы в другую»{57}. (Бывшего владельца команды Брайта в Техасе прозвали Bum, «Задница»).
Возможно, Лэндри отчасти был прав, и Джонс мог выполнить задуманное более деликатно. Но плоды труда всей жизни Джонса были неразрывно связаны с приобретением, которое все считали неудачным. Джонс обещал, что будет лично принимать участие во всех аспектах реорганизации команды: «Я намерен изучить всю подноготную…»{58}. О чем он никогда не говорил – вероятно, из-за несокрушимой веры в себя и бурной энергии, свойственной предпринимателям, – так это о цене поражения. Игроки и все остальные сотрудники в любом случае получили бы свои зарплаты, а вот сам он потерял бы куда больше.
История Джонса очень полезна для понимания темы налога на прирост капитала, который государство навязывает успешным предприятиям. Если бы Джонс продал команду сегодня, он задолжал бы правительству $700 млн за то, что сделал блистательную команду из той, которая проигрывала матчи и теряла деньги, когда он купил ее. Другими словами, налог на прирост капитала – это штраф, которым правительство наказывает за успех. Джонс рискнул не только своим капиталом. Как большинство предпринимателей, он вложил огромное количество времени в свое приобретение. Его биограф Джим Дент пишет: «Заряженный адреналином фантом человека. За два часа сна он лучше восстанавливает силы, чем другие за целую ночь»{59}. И после таких рисков и трудов правительство может позволить себе отобрать существенную долю прибыли компании.
Самое смешное во всех этих дебатах вокруг налога на прирост капитала то, что сторонники этого налога называют прибыль от инвестирования «незаработанными доходами». Труд, который был вложен на первоначальное накопление капитала, не учитывается вообще. А ведь львиную долю своего «доковбойского» состояния Джонс заработал в сфере энергетики. Трудился он всегда: в девятилетнем возрасте «приветствовал клиентов в семейном супермаркете в Арканзасе, а в колледже он продавал обувь прямо из багажника автомобиля». Дент пишет, что Джонс «продавал практически все, что только можно продавать, от курятины до недвижимости»{60}.
Политика налогов на «незаработанные доходы» игнорирует усилия по первоначальному накоплению капитала, который в итоге инвестируется в коммерческие предприятия, такие как команда Dallas Cowboys. Хуже того, такая политика предполагает, что такие люди, как Джонс просто вкладывают во что-то свои сбережения, не делая ничего, чтобы что-то улучшить или исправить – об этом я подробнее расскажу в следующей главе. На самом деле каждый доллар огромного капитала Джонса был заработан, и он использовал эти сбережения, чтобы купить столь непривлекательную собственность, как футбольная команда из Далласа, и вернуть ее к жизни. А что, если бы Джонса тогда обязали выплачивать налог на прирост капитала в размере 98 %?
Но это же глупо, скажете вы. Никакой политик не станет вводить такую разорительную ставку. Однако в Великобритании в 1970-е гг. гитарист «Роллингов» Кит Ричардс подвергся именно такому штрафу за свой успех – 98 % с так называемого «незаработанного дохода». Ричардс сделал весьма разумное умозаключение, что это, как если бы ему «сказали уехать из страны»{61}. Судя по вялому экономическому росту Великобритании в 1970-е гг., многие другие активно настроенные предприниматели подумали точно так же.
Успешные предприниматели становятся богатыми не потому, что бизнес – это легкое или безопасное занятие. Они становятся богатыми потому, что это трудная работа, а инвестирование в новый проект – это всегда неопределенность. Налог на прирост капитала затрудняет предпринимателям доступ к капиталу, который им необходим. Но при ставке налога в 98 % нужно быть полным идиотом, чтобы инвестировать в новый бизнес, и неважно, насколько он кажется многообещающим.
Экономика США пережила те же проблемы, что и экономика Британии в 1970-е гг. Налоговая ставка на доход с капитала составляла 50 %, неудивительно, что сама идея инвестирования в будущий бизнес практически ушла в небытие. Цена инвестирования была высока (а доллар падал – об этой проблеме я напишу подробнее), и в 1974–1978 гг. первичное размещение акций на бирже в среднем проходило всего 28 раз в год.
Благодаря снижению налоговой ставки на прирост капитала до 25 % в 1987 г., число первичных предложений резко возросло. В 1979 г. – до 103, а в 1986 г. – 953 компании стали открытыми акционерными обществами{62}. Такие стимулы, как снижение налогов на доходы, получаемые в результате инвестирования, и вправду работают.
