Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономичские циклы
Эта концепция неопределенности, которая соответствует единичному событию в области человеческой деятельности и, следовательно, экономической теории, коренным образом отличается от понятия риска, применимого в физике и других естественных науках. Итоги подведены в табл. 5–7.
Понятно, что события, связанные с более или менее массовым и неожиданным изъятием клиентами средств со своих депозитов из какого-либо банка, представляют собой сферу человеческой деятельности и протекают в условиях неопределенности, которая по самой своей природе технически не подлежит страхованию. Технико-экономическая причина невозможности застраховать неопределенность связана с тем, что человеческая деятельность сама создает или вызывает события, которые пытаются застраховать. Иными словами, само существование страховки неизбежно влияет на изъятие депозитов, и поэтому между наличием «страховки» (норматив частичного резервирования, предположительно установившегося в соответствии с законом больших чисел и опытом банкиров) и возникновением предназначенного к страхованию феномена (т. е. банковских кризисов и «набегов на банки», которые провоцируют массовое изъятие депозитов) не существует необходимой стохастической независимости[367]. Тесную связь между попыткой применения закона больших чисел в форме требования частичного резервирования и тем фактом, что подобная «страховка» неизбежно вызывает массовые изъятия депозитов, показать очень просто. Это позволяет сделать изложенная в настоящей главе австрийская теория экономических циклов (теория экономических циклов, основанная на фидуциарном кредите). Действительно, банковское дело с частичным резервированием допускает крупномасштабное предоставление кредитов, не обеспеченных предварительным увеличением сбережений (кредитную экспансию), и поначалу вызывает искусственное расширение и удлинение производственной структуры (показанное на рис. 5–6 заштрихованными областями). Однако рано или поздно микроэкономические факторы, подробно описанные в предыдущем разделе, запускают социальные процессы, которые действуют в направлении, обратном к совершенным предпринимательским ошибкам, и поэтому производственная структура начинает напоминать ту, что изображена на рис. 5–7. Здесь мы видим, что новые стадии, посредством которых пытались удлинить производственную структуру (стадии 6 и 7 на рис. 5–6) полностью отсутствуют. Помимо этого ликвидированы «расширения» стадий со вторую по пятую, что вызывает общее обеднение общества, — итог безрассудных инвестиций редких реально сбереженных ресурсов. Соответственно, весьма значительное число получивших кредиты в процессе кредитной экспансии в конечном счете не могут их выплатить и разоряются, инициируя процесс, в ходе которого растет число приостановленных платежей и банкротства. Следовательно, невыполнение обязательств начинает затрагивать значительную долю банковских кредитов. Фактически, как только разражается кризис и становится очевидным, что ошибочно запущенных инвестиционных проектов вообще не следовало предпринимать, рыночная стоимость этих проектов снижается до незначительной доли их начальной стоимости, если только не исчезает полностью.
Степень, в которой всеобщее снижение стоимости множества капитальных благ переносится на банковские активы, графически изображается именно объемами кредитов, которые соответствуют заштрихованным областям на рис. 5–6. Этот рисунок отражает (в денежном выражении) ошибочное удлинение и расширение производственной структуры — изменения, предпринятые в фазе экспансии экономического цикла благодаря легкому получению дешевых банковских кредитов (не обеспеченных предварительным увеличением реальных добровольных сбережений). Ввиду того, что совершенные ошибки вскрыты, а «расширения» и «удлинения» производственной структуры заброшены, ликвидированы или реструктурированы, стоимость активов всей банковской системы значительно уменьшается. Более того, такое уменьшение стоимости постепенно сопровождается процессом сжатия кредита, исследованным в конце главы 4 с бухгалтерской точки зрения, который лишь усиливает негативные воздействия, оказываемые спадом на активы банковской системы. Те предприниматели, которым посчастливилось спасти свои компании от приостановки платежей и банкротства, реструктурируют начатые ими инвестиционные процессы. Останавливая и ликвидируя их, они накапливают ликвидность, необходимую для возврата банковских кредитов. Кроме того, пессимизм и деморализация экономических агентов[368] означает, что обращение за новыми кредитами и одобрение этих ходатайств не может компенсировать скорость, с которой кредиты погашаются. Происходит серьезное сжатие кредита.
Поэтому следует сделать вывод, что в тот момент, когда оптимизм и доверие вкладчиков находятся на самом низком уровне, экономический спад, вызванный кредитной экспансией, заканчивается общим снижением стоимости бухгалтерских активов банковской системы. Другими словами, спад и невыполнение денежных обязательств понижают стоимость банковских кредитов и других активов, причем соответствующие обязательства банков, т. е. депозиты, находящиеся теперь в руках третьей стороны, остаются прежними. Если говорить о бухгалтерском учете, то во многих банках финансовая ситуация становится особенно проблематичной и сложной, и они начинают объявлять о приостановке платежей и банкротствах. Вполне логично, что с теоретической точки зрения невозможно заранее определить, какие конкретные банки пострадают сильнее по сравнению с другими. Однако можно с уверенностью предсказать, что банки, платежеспособные лишь чуть-чуть меньше, столкнутся с серьезным недостатком ликвидности, приостановкой платежей и даже банкротством. Такая ситуация может легко спровоцировать всеобщий кризис доверия к банковской системе в целом, мгновенно распространяясь и побуждая людей изымать свои депозиты в массовом порядке не только из банков, находящихся в чуть более затруднительном положении, но и изо всех остальных. Действительно, все банки, которые ведут операции с частичным резервированием, по определению неплатежеспособны, и в этом отношении различия между ними относительно малы (это всего лишь вопрос степени), что делает неминуемым значительное сжатие — финансовое и кредитное. События такого рода (подобные спровоцированному банками экономическому кризису XIV столетия) неоднократно происходили с самого зарождения банковского дела с частичным резервированием. Во всяком случае выше было показано, что система частичного резервирования эндогенно запускает процессы, делающие невозможным застраховать банковское дело с помощью применения закона больших чисел. Эти процессы вызывают систематические кризисы в банковской системе, которая рано или поздно начинает сталкиваться с непреодолимыми трудностями. Данное обстоятельство лишает силы один из самых затасканных доводов, направленных на техническое оправдание договора, правовая природа которого, подобно договору денежного банковского депозита с частичным резервированием, недопустима (как мы видели в главе 3), поскольку возникает исключительно благодаря привилегии, предоставленной государством частным банкам.
