Диагноз F20. 0. Записки из дурдома - Андрей Юровник
— Тогда не делай добра и не получишь зла — сказал Антон с выдохом дыма.
— Это точно. Вон какой Завулон довольный — обратил внимание Лабетов.
— Тьма всегда была тенью Света. Тут принцип взаимоотношений как в айкидо: силы противника используются против него. Только чем выше уровень соперников, тем больше мясорубка становится похожа на изящный смертельный танец, где оба находятся в энергетическом потоке и каждый ждет ошибки соперника.
— Точно, херня война — главное маневры, — сказал Лабетов и положил на ладонь свой стеклянный глаз.
— Без боли не бывает прозрения — продолжал Антон — только Мише лучше так выйти из иллюзии и начать жить, чем, например, вот так — ткнул Городецкий в стеклянный глаз Лабетова.
— Да, за всё в жизни приходится платить — ностальгически вздохнул бандит и засунул глаз в пустую глазницу.
— Ну, раз ты сегодня такой добрый — обратился я к Антону — то, может, отправишь нашего Гарри Поттера к Мише за компанию.
— А с ним-то что не так?
— Ты чего не в курсе? Этот всеми детьми любимый актер повзрослел и сейчас играет в театре спектакль про жизнь голубых. У него там много интимных сцен голышом, одна даже с конем есть. Вот такие чудеса показывает маленький волшебник.
— Здесь я пас. На вкус и цвет — товарища нет. Если ему это нравится, то флаг ему в… руки. Главное, чтоб конь был не против, т. е. не ущемлялись его права.
— Но ведь наш Гарри Потер кажется не педик. Вот ты ему расскажешь, что его кумир любит коней, да еще из интернета доказательства понакачаешь, может и он из дурки выпишется.
— Не буду я этой ветеринарией заниматься. А вдруг у него другая реакция будет. Он все фильмы с волшебной палочкой тусовался. А сейчас услышит, как ей нужно пользоваться и с меня живым не слезет, коней то у нас пока нету. Я ещё с дозора знаю, что чья инициатива — тот и отвечает. Так что пусть пока на кошках тренируется. И к чему это я операцию «Ы» вспомнил?
— А к тому, что сколько ни тренируйся — всё равно спеленают — вздохнул Лабетов и выбросил бычок.
Разговор сам собой закончился, и я решил посмотреть на окружающих при помощи своего дара. Магический взгляд стал перевоплощать однотипных пациентов в красочные карнавальные костюмы. Стали проявляться святые с нимбами, ангелы в белых одеждах и с крыльями, всякие уроды и демоны, чернокнижники. Попадались космонавты и инопланетные гуманоиды. Разведчиков выдавали только нашивки, ордена и погоны на фуфайках. Из политиков попался Чубайс и старенький Горбачев. Был Кашпировский и Есенин, точнее сказать актер, сыгравший Есенина в фильме. Интересным было появление Якубовича, который держал банку огурцов и не сменил свой дурдомовский прикид. Перевоплощение происходило не со всеми и многие оставались сами собой. Я не заметил, как появилась медсестра и позвала всех на обед. Она была в купальнике с короной на голове и ленточкой, на которой золотом было написано «Мисс Вселенная». И вот таким образом весь карнавал передрейфовал на фуршет в дурдомовскую столовую.
Послеобеденный тихий час прошёл как полагается тихо. Каждый был занят всякой ерундой. Я посмотрел на своего соседа Самойлова, который раздобыл где-то чистый лист и краски в тюбиках. Красок было только два цвета: черный и красный. Кисточек не было, поэтому искусство творилось фильтром от сигареты.
— Виталич, чего ты там рисуешь? — спросил я у художника. Вместо ответа Самойлов показал рисунок, на котором в полной черноте просматривались контуры бородатого мужика с крыльями и длинным мечом в руках. Сверху него красными печатными буквами было написано «Бог».
— И чего это будет?
— Я решил писать Новейший завет, и вот для него обложку рисую. Ну, как нравится?
— Сильно. Слышь, а ты где краски-то взял?
— У Эдика спёр. У него их все равно завались, а мне для великой цели надо.
Мастер сконцентрировался на полотне. В ход пошла красная краска.
Про Эдика я знал немного. Эдик был профессиональным иконописцем и работал реставратором в церквях. Была у него пагубная привычка — многомесячный запой. Когда доходил до ручки, то брал краски и приезжал сдаваться к Юрию Анатольевичу. Тут он лечился и рисовал. В отделении много было картин, нарисованных Эдиком на кусках ДСП. Например, в комнате посещений висела картина «Пришествие Христа народу» размером 2х4 метра. Когда я смотрю на эту картину, то всегда вспоминаю фильм «Терминатор», как голый мужик появляется из неоткуда к удивленной публике. В столовке вообще вся стена была в пейзаже, где девчонка стоит на крутом берегу и смотрит на уплывающий корабль. Проходную дверь в туберкулезное отделение закрыли иконой «Распятие Христа». На этой картине было изображено распятие Христа и ещё двух мужиков. У ног Иисуса плакали женщины.
Эта икона была знаменита тем, что она мироточила три раза: в момент захвата террористами московского театра; когда боинги протаранили в Америке небоскрёбы и третий раз при обвале крыши московского аквапарка. Две белые струйки засохли на иконе в местах, где у Христа была нарисована кровь: на голове от тернового венка и из раны в правом подреберье. Одна струйка однажды дошла до глаз нарисованной Марии Магдалины. Струйки эти сохранялись недолго, так как их отковыривали мужики и ели. Про эту икону даже писали в какой-то местной газете. Сейчас Эдик трудился над очередным своим шедевром, который он никому не показывал.
Мне надоело валяться в койке и я пошел в курилку. Там разговаривал наркоман Бубль-Гум с маньяком Максимкой. Бубль-Гум получил свою кличку из-за одного своего прошлого случая когда-то давно. Как он сам рассказывал: ширнулся он хорошим раствором и сидел залипая, жвал жвачку. Когда его отпустило, он обнаружил в своей щеке дырку, так как жевал не жвачку, а себя. С тех пор на левой щеке у него был шрам.
Маньяк Максимка был небольшой, безобидный пацан, постоянно в маниакальном возбуждении. Этот энерджайзер постоянно придумывал какие-то идеи, разговаривал без умолку и всегда был всем доволен. Сколько себя помню, его не обрубали ни какие дозы нейролептиков и жил он тут вечно.
Закурив сигарету, я стал слушать разговор двух красавцев.
— А чего будет если вмазаться спермой? — спросил Максимка
— Тогда точно кончишь. У тебя от спермы все опилки в голове слиплись, если бы ты был умный, то стал бы её продавать и купил бы модную тачку.
— Ну и сколько она стоит?
— Если стакан принесешь, то сто тысяч получишь, а если вон ту коробочку от йогурта — Бубль показал на литровую упаковку,
