Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить - Альберт Сафин

– Я тебе дал часы для чего, как ты думаешь? – спрашивает отец.

– Чтобы я помнил о времени.

– А что произошло?

– Мы поймали рыбу!

Хлоп! Снова пощёчина. Парень, опомнись, ну при чём тут рыба?!

Миша бросается на помощь брату:

– Не трогай его! Это я, я его задержал! Мы нашли корабль!

– Папочка, это правда! Не бей меня, это Миша! – подхватывает Антон.

Отлично, прекрасный ход, классика жанра: это не я, это он.

– Не сваливай вину на другого. Часы были у тебя! – сурово говорит отец.

– Ну и что?! – кричит Антон. – Что ты хочешь от меня?!

Отец мог бы ответить: «Хочу, чтобы ты был человеком. Чтобы ты нёс свою ответственность и честно признавал свои промахи. Чтобы ты не был слабаком и размазнёй».

Но Антон его бы не услышал. Он так сильно жалеет самого себя – такого невиновного, несправедливо обиженного – что истерично вопит:

– Ну, убей меня, убей! Ненавижу!

А сзади раздаётся такой же истеричный крик младшего брата:

– Стой! Если тронешь его, я убью тебя!

Отец оборачивается – Миша, с перекошенным лицом, весь в слезах, направляет на него нож.

– Я бы мог любить тебя, если бы ты был другим! – кричит он отцу.

Это очень трогательная фраза, но давайте рассмотрим её повнимательнее, спокойно, без эмоционального флёра. Начнём с того, что способность любить или есть у человека, или её нет. Правильнее было бы сказать: «Я бы мог любить тебя, если бы я вообще был способен любить». Миша любит только себя, в чём мы убеждались неоднократно. Кроме того, «другим» – это каким? Второй мамочкой, которая вытирает носик и потакает любым капризам? Таких людей не любят, таких людей используют.

Да, у Миши не было возможности научиться любить отца, так же как у Антона не было возможности научиться ответственности. Отца слишком долго не было рядом с сыновьями, а никто другой их этому не учил. И видимо, эти пробелы уже невосполнимы.

– Не смей мучить нас! Ты никто! – продолжает выкрикивать Миша.

И верно, резкий выход из зоны комфорта, как произошло с братьями, может быть мучительным. Слишком велик оказался контраст между прежней жизнью и отцовским, взрослым миром, в который герои неожиданно попали.

– Понял? Ты никто!

– Ошибаешься, сынок, – отвечает отец, пытаясь подойти к сыну. Возможно, дело в причинах его долгого отсутствия – возможно, он готов рассказать о них сыновьям. Но Миша бросает нож в песок и с криком: «Нет!!!» — бросается бежать.

– Михаил! – зовёт отец и бежит вдогонку, приказав Антону: – Будь здесь!

Миша добегает до вышки и взбирается на самый верх. Его возбуждение настолько сильно, что он сейчас не чувствует страха высоты. А наверху он захлопывает люк, ведущий на площадку вышки, и запирает его, чтобы отец, поднимающийся следом, не смог выбраться на площадку.

– Уходи! Уходи! Я ненавижу тебя! – кричит он, когда отец начинает стучать снизу.

– Сынок, открой, пусти меня! – у отца от волнения и страха за сына срывается голос, он понимает, что мальчишка неадекватен и может совершить какую-нибудь непоправимую глупость.

– Если ты не уйдёшь, я прыгну! Слышишь – я прыгну!

И Миша лезет ещё выше.

– Слышишь, я всё могу! Я могу!

Отец пытается забраться по внешней стороне площадки, и доска, за которую он ухватился, обламывается. Отец вскрикивает и падает вниз.

Тишина.

Антон, который не послушался папу и примчался следом за ним, подбегает к телу отца.

Миша смотрит сверху, потом медленно спускается и плачет, утирая слезы рукавом.

Братья стоят молча. Потом Антон говорит:

– Надо его отнести.

– Куда? – спрашивает младший.

– К лодке.

– А как?

– Ручками, ручками…

Они тащат тело отца через весь остров к лагерю, ночуют рядом, а утром переправляют его в лодке туда, где была оставлена отцовская машина. Вытягивают лодку носом на песок, переносят вещи в машину. Садятся отдохнуть.

А когда хотят перенести тело из лодки в машину – видят, что лодка уже далеко. Она потихоньку отплыла от берега, и через щели набралась вода. Борта лодки лишь чуть-чуть поднимаются над поверхностью воды, а скоро и совсем скрываются. Исчез отец, как и не было его…

Осталась только та старая фотография, которую братья хранили на чердаке.

Может быть, в душах ребят тоже остался какой-то след от этих нескольких дней, проведённых с отцом? Может быть, ценой своей жизни он всё же дал сыновьям тот урок, ради которого вернулся к ним?

Может быть…

Будущее этой истории скрыто от нас, но оно нам не так и важно. Мы столкнулись здесь с любовью и ненавистью, с доверием и предательством, честностью и ложью, силой и слабостью. Мы увидели скрытое и разобрались в неочевидном. Что оказалось здесь самым важным для вас? Что заставило вас задуматься? С чем вам захотелось поспорить?

Дорогие читатели, я постарался дать вам пищу для размышлений. Если хотя бы одна из прозвучавших мыслей показалась вам достойной внимания, значит, эти строки были написаны не зря.

Артур всесильный

– Господи, за что ты ненавидишь меня?! – патетически восклицает Артур, главный герой этой повести.

Кажется, у него произошло какое-то несчастье? Случилось нечто трагичное? Давайте посмотрим, что же было причиной такого отчаяния.

Не поверите – сетка для волос!

Сейчас поясню.

Артур – телерепортёр и в данный момент он записывает репортаж из булочной. Редактор программы велит ему надеть сетку, ибо по правилам возле хлеба можно находиться только с убранными волосами. Вот именно на это требование так и реагирует наш герой. Несущественная мелочь? Конечно.

Однако из мелочей складывается жизнь, не будем ими пренебрегать. Лучше подумаем, как характеризует Артура это восклицание.

Во-первых, оно говорит нам о том, что репортёр не знает правил, а значит, не позаботился как следует подготовиться к репортажу.

Во-вторых, он немедленно начинает считать себя обиженным этой просьбой, так как недавно сделал укладку, а от сетки она растреплется. И наконец, он использует злосчастную сетку как отличный повод продемонстрировать всем присутствующим своё недовольство, чтобы они почувствовали себя виноватыми в ущемлении его тонкой душевной организации.

Не очень-то приятный тип, верно?

Мы уже знаем, что человек сам создаёт в своей жизни такие события, чтобы иметь возможность испытывать любимую эмоцию. Артур больше всего любит жаловаться и быть несчастным, поэтому и подгоняет события под эти ощущения.

Мог ли он заранее подготовиться к ситуации, чтобы