Постоянная борьба разума и сердца. Розовые очки - Ольга Ивановна Кулакевич ( Кургузова)
XXIII день без тебя.
Никто не ценит хорошего отношения. Почему? Почему мы стремимся к тому, что не получается, не клеится, не идёт гладко и ровно. Мы лезем в самое пекло, в любые болота, дрязги, переплёты. Почему мы не можем себе просто взять и запретить. Никаких людей, никаких дел, никаких желаний, которые не осуществляются, которые безрезультатны. Только вот тогда возникает вопрос; а зачем жить? Ради чего просыпаться, ради чего дышать. Как заставить не думать, не делать, не любить, не стремиться в пустое. Да и как понять, что пустое, а что нет. Как контролировать то, что неподвластно никому. Даже смерти неподвластно прервать этот поток глупостей на земле. Люди теряют, теряют и теряют. Без конца и края. Не ценя, мы приходим в тупик. И лишь в этом тупике, мы понимаем, что там позади, не смотря на все упрёки и обстоятельства, у нас была жизнь. Настоящая. Живая. Искренняя. Мы теряем. Мы будем терять всегда. Так решено. Принять такое сложно, да и незачем. Не зависит ведь всё лишь от одного человека. Не зависит всё от одного. От миллионов. От миллионов людей, моментов, обстоятельств. Мы можем стараться, пытаться, стремиться изменить стечение предвиденного, но даёт ли это результаты. Оставит ли после всего в нас хоть каплю человека. Хоть часть того, что мы сами в себе будем ещё помнить. Сможем ли мы жить с таким собой, принять себя и то к чему пришли.
XXIV день без тебя.
Какая боль сильнее. Физическая или душевная. Физическая боль охватывает орган и истязает. Больно. Очень. Но душевной боли подвластно мучать все органы одновременно. Распространяя из груди, лучи боли, во все потаённые уголки тела. Душит. Забирает даже воздух. Оковы.
Да и какая разница, какая боль сильнее. Или больнее. Когда больно– уже не важно с какой силой сдавливает тебя. Больно есть больно. Глупо было бы думать об этом вовсе. Акцентируя себя на боли, её ведь не уменьшишь, лишь мотивируешь её ещё больше. Мысли добивают. Боль опустошает голову. В ней пустой туман, без места на мысли. Сидишь и смотришь в одну точку и никаких мыслей. Тяжёлая пустота в голове. Душевная боль парализует. Тело, мозг, душу. Ты есть. Но ты ли это. Комок боли. Что может это создание дать миру, человеку, себе. Что? Да и зачем?
Ты стал одинок до этого. Ещё до этого. И это шаг не в ту сторону. Ни к жизни, а к пустоте. Даже в голове. Боль не убить, не излечить, не уменьшить. Но со временем к ней привыкаешь. Впрочем, как и ко всему. Плохому и хорошему. Ты просто перестаёшь это замечать. Это становится частью тебя. Идёт с тобой в ногу. Идёт. И ты идёшь. Иди. Всё не забудется. Всё вписывается в твой мир и живёт с тобой. Всё то, что ты пускаешь в свой мир. И ничего больше, лишь то, что впускаешь сам.
XXV день без тебя.
В один из многих дней одиночества можно увидеть человека, которого, казалось бы, сумел забыть. Но в это время внутри всё простреливает жгучим приятным, со смесью боли, теплом. Хочется плакать. В осознание навсегда врезается маняще пугающее – « ты любишь его». Огорчение. Тебя всецело охватывает огорчение напрасных дней, уверенных, что всё ушло в закрома уже теперь прошлого. Ты будто не дышишь достаточно долго, чтобы всё тело почувствовало приближение смерти. Обезвоживание души. Сменяющиеся жутким гневом. Безграничным. Всеобъемлющем. Идущем, как взрывная волна, от тебя. «Какого чёрта!»– восклицаешь ты. Сколько боли, унижения и страха ты испытываешь за столь короткое время. Сколько переживаешь в эти незначительные малые сроки. До чего опускаешься и возвышаешься в такие моменты. Насколько порой чернишь свою душу. Ради чего? Чего ради? Льются нескончаемые слёзы сквозь смех. Слёзы озарения. Слёзы ещё большего отчаянья. Слёзы последних надежд. Слёзы новой жизни. К чёрту, какой она будет. Ты просто готов к ней. Пусть ещё не мало подлости и обид впереди. Ты это осознанно понимаешь. И готов идти. Оковы ещё держат, ещё врезаются в тёплую кожу, но уже больней не будет. Ты устал от этой скованности. Ты уже не хочешь так больше. Ты готов, хоть ещё не совсем в этом уверен. Ты созрел. Хоть и сам в это не веришь. Ты должен, хоть ещё страшно. Ты это сделаешь. Зачем? Ради себя. Себя ради.
XXVI день без тебя.
Раньше я думала, что сущность путешествий весьма преувеличена. Теперь понимаю, что ошибалась. Раньше мне было не от чего путешествовать или не за кем.
Новые места, это новые страницы твоей судьбы, которые делают твою книгу жизни интереснее, обширнее и ярче. Страницы, которые очень необходимы, чтобы скрасить или дополнить предыдущую главу. Дать начало новым. Путешествия. Как мало нужно для этого. Для кусочка новой жизни. Как много для этого нужно. Мы вечно загоняем себя в рамки обстоятельств. Ненужной занятости, финансовой нестабильности, отсутствия попутчиков. А ведь нужно всего лишь проснуться, собрать чемодан и улететь в другую жизнь. И вернувшись назад, ты будешь уже другим. Опытнее, с новыми знаниями и впечатлениями. А, может, ты не захочешь возвращаться вовсе. В нас столько талантов, им есть на земле непременно применение. Всего решение и ты вдыхаешь другой воздух. Воздух свободы. Свободы от выдуманных обязательств, от суеты, от усталости, от серости будней, от себя старого.
Путешествия, однозначно, открывают нас новых. Нужен толчок, рывок, прыжок. Сколько нас разных в нас одном. Нужны лишь обстоятельства, непременно, светлые и приятные. Воспоминания. Достижения. Которые будут греть и работать на вас, даже в минуты отчаянья.
Попробовав раз, ты уже будешь знать наверняка, как лечить себя, свою душу и тело. Ведь плохое приходит само. Хорошее создаём мы сами. Лечим себя мы сами. Сами. Больше это никому не нужно. Держись на плаву, ты же человек. Хорошему человеку приходится над этим работать. Это у нас говно не тонет. А хорошего человека спасать приходится. А помощь утопающего– дело рук самого утопающего.
XXVII день без тебя.
Самая великая способность– это любить. Если вы когда-нибудь полюбите– сохраните это. Как жизнь. Это дар. Никакое состояние души не способно изменить уже родного и близкого человека в этой жизни. По сути всё очень даже просто. Если люди любят друг друга– никогда не появятся другие. Тогда почему всё так сложно. Получается, что на самом деле, мы никогда
