Вера и жизнь. Часть 1 - Анатолий Васильевич Чураков
Да не покажется кому-то слабостью или бессилием, но чтобы продолжить Великую битву вечную, приходится отказываться от земной возни, потому что и у серого земного дракона есть и голова и хвост, и дойдя до предела земного напряжения и борьбы (головы) этого дракона — должен уйти, чтобы не скатиться до использования Сил божественных для личных целей, а это уже вроде дерьмеца под хвостом этого дракона. Дает Бог силы нести его Свет — прекрасно, зовет к себе — прекрасно, только пусть будет воля божья, а не мое желание или мой ум, и главное — не ошибиться, если даже для этого надо убить и ум земной, и желания — горе поторопившемуся, он остается без ума и желания жить, горе опоздавшему — колесо Фортуны, его поднявшее, опять сбросит в пропасть, взлетев на вершину колеса, — бросай все и пустыми руками хватайся за то, что над головой, и тогда колесо Фортуны уже будет крутиться без тебя в своем бесконечном беге по замкнутому кругу, делая человека то богом, то дьяволом. Высоко надо прыгнуть, и каждая мелочь может не дать взлететь, и каждая ниточка привязанности может оказаться канатом, стянувшим вниз. Самый большой грех перед Богом — предательство, но… опять божественный Змей, отбрасывая предателя к началу эволюции, отрывает его нити от взлетающего, и с миром пусть идут и предавшие, и отрекшиеся, они только освободили меня от своей паутины, так Христос дал хлеб свой Иуде, и не было злобы в Его сердце. Враги гонящие действительно только подгоняют к своей цели, только не терять Учителя впереди.
Каждый очистивший душу свою, увидит в ней Луч Христа и по Лучу этому, как по нити Ариадны, найдет путь к Нему самому.
Взлеты и ныряния Духа — обычно этому вопросу внимания почти не уделяется, а он один из важнейших. При первых же ныряниях отпадает большая часть, а в дальнейшем и остается-то (по-моему) один из трехсот действительно движущийся, а не ушедший в иллюзию движения, — остальные «исчезают». А ведь ритм ныряния и есть по большей части Ритм Космоса. Волна не тянется бесконечно вверх, но падает и поднимается.
Дерево жизни растет корнями вверх, т. е. поток всей Жизненной Энергии начинается сверху. А для земного плана все языком духа (образно) наоборот и астральные (психические) энергии, воспламененные физическими (низшими) приемами, подобны костру, зажженному с верхушки (как верховой пожар) и стоит лес, и гореть уже не горит, и расти не растет — все тонкое и нежное обгорело, и только молния духа может зажечь такое дерево.
Инфаркт — всегда перед приступом. Человек «летает» дня три — вот и разгадка. Самая позорная болезнь духа — склероз, когда человек высшие энергии превращает в безобразные отложения в сосудистых и нервных каналах, а чистая вспышка духа начинает растворять их, но если горение духа непостоянно, то отложения могут отрываться от стенок сосуда не успев раствориться и становятся причиной тромбов.
Закон кармы — закон ответственности. Силы человеку даются в соответствии с его готовностью нести ответственность. Даже по земным меркам идиот, не отвечающий за свои поступки, признается недееспособным, а на высшем плане собственно нежелание брать на себя ответственность за собственные поступки приводит к рождению дебилов «во втором» поколении. В первом это верующие, что ответственность за свои грехи (поступки) можно свалить на плечи Христа, если заплатить за это попу. Т. е. это не божественная вера, а вера в то, что при помощи черной магии поп поможет отвернуть обратный удар силы справедливости — так колдуны на случай неудачи делают «дорожку» для обратного удара на свою собаку и пр. Но справедливость неотменяема, и карма отсроченная и скопившаяся в большом количестве — ударит тем сильнее.
Евреи кричат: «Одесса — жемчужина у моря, потемкинская лестница — восьмое чудо света, каждый четвертый нью-йоркец — еврей и реклама американского образа жизни», но уже столетия и евреи (и крещеные), и другие инородцы, живущие в России, называли себя русскими, хаяли все русское и «совковое», подобно Солженицыну и иже с ними, и столетия клеветы на русское в самой земле русской дали свои черные всходы самоунижения русского человека. Русского — должного стать началом эволюции шестой расы. Моськи всегда лаяли на слонов.
Раскаявшийся есть осознавший и пожелавший исправить. Не желающий осознавать повторяет свои ошибки снова и снова, опять и опять получая удары, подобно камню, катящемуся с горы, и так пока не скатится в самую яму. Аминь.
Величайший магнит есть любовь, это она, сила творящая, создает миры и атомы. Этот магнит творчества собирает материю в звезды и планеты, и если на Земле ненависти станет больше, чем любви, она просто распадется на миллиарды осколков. Велика любовь Учителей, велика и в учениках, но не мала сила каждого человека, и сеющий ненависть тоже. И легионы тьмы и их руководители сознательно ведут дело к разрушению Земли, и здесь решающим явится голос самого человечества — свою судьбу люди делают сами и человечество тоже — спасенные спасутся своей силой света, огнем, зажженным Владыками, но горе потухшим, надеющимся на спасение от попов за ворованные деньги.
Кто-то прижимистый, кому-то «детки насолили», у кого-то что-то «потянули», у кого-то последние копейки «от безработицы», но собираются, идут, покупают конфеты, пекут сладости, ведь придут колядовщики, и каждый, их встречающий, вкладывает в подарки не только свой обычный магнетизм, но именно свое духовное достижение, переступив через какие-то обиды или свою нужду. И все это с подарками (как пища) входит в кровь и плоть детей и в дух их, и оттенки цветов «духов» дарителей объединяются в душе каждого ребенка, он становится духовным объединителем села (хотя и в весьма малой мере), но дух определяется не количеством, но качеством, как информация, заключенная в слове, не зависит от величины букв, и величие Солнца не станет меньше, если слово «Солнце» мы напишем миллиметровыми, а не километровыми буквами. Так, за тысячами мертвых отживших традиций можно уловить те, в которых космический огонь благодати горит и поныне.
На конкурсе красоты победительницу определяли, измеряя метром ее «прелести». При советской власти это еще был бы повод посмеяться над этой вершиной дебилизма, измеряющей красоту метром, увы, теперь осталось смотреть на
