Антоша, вставай - Михаил Михайлович Сердюков

Я чуть сбросил напряжение и телом подался к ней.

— Твои сны — это наше будущие. Подумай сам, тебе снилось все то, что сейчас начинает происходить здесь, в реальности.

— Значит, это и есть реальность?

— Ущипни себя, Антон, да посильнее.

Я повиновался.

— Ты все еще здесь? То-то и оно: это настоящий мир, а все остальное — твои сны, и они были вещими. Антон, у тебя дар, такой же дар, что и у меня — делать людей богатыми. Мы нашли друг друга. Ты видел нас в будущем. Ты был красив, подтянут, на мотоцикле и в кожаной куртке. Верно?

— Да, — согласился я.

— Так оно и будет, Антон. Мы уедем с тобой и будем жить на берегу океана. Наше утро будет начинаться под звук прибоя и с дуновения легкого ветра. Солнце согреет своими лучами, и на наших лицах появятся счастливые улыбки. И так каждый день. Каждое божье утро. А вечером будет секс, много секса. Ты же хочешь этого, дорогой?

Мое сердце затрепетало. В животе появился теплый воздух, а в паху приятная слабость.

— Я тоже этого хочу, — ее голос стал томным. — Давай сделаем это. Убежим от всего мира на край земли. От твоей злой матери. От проблем и непонимания. Просто доверься мне.

Она меня обезоружила, и я больше не мог сомневаться — отдал ей пакет с деньгами.

— Ты большой молодец, Антон. Настоящий умничка, делаешь все правильно. Ты очень мудрый человек, самый мудрый из всех, кого я знала. Только не очень смелый духом. Ты крепкий мужчина и доверяешь женщине, которая успела тебя полюбить, и эта женщина сделает все, чтобы ты был счастлив.

Я разулыбался. Мне никто никогда не говорил ничего подобного. До этого момента моя жизнь выглядела сущим адом, полем военных действий. Теперь все поменялось. Я радовался, что дожил до этого дня. Я был самым счастливым человеком в мире. Мне казалось, что я проглотил облако и оно поднимает меня к небесам.

— Антон, держи телефон под рукой. Я позвоню тебе в ближайшие время, и мы уедем с тобой далеко-далеко от всех невзгод, которые есть в этом проклятом мире, — сказала Катя и, поцеловав меня в щеку, помахала рукой в знак прощания.

28

Я впервые за сорок два года жизни в квартире услышал звук часов на кухне. Никогда не обращал внимания на то, как они громко тикают. Каждый ход секундной стрелки отражался от стен пустых комнат и оглушал меня ноющим одиночеством. В ожидании звонка я затаил дыхание и изучал желтый потолок.

На улице темнело. В голову закрадывались дурные мысли на тему порядочности моей возлюбленной. Она обещала позвонить, но до сих пор даже не написала смс. Я то и дело поглядывал на свой новый айфон. Время от времени меня окутывала то эйфория, то страх. Я никак не мог определиться, что правильнее чувствовать: радость от предстоящей поездки или тоску от этого тягучего ожидания?

В животе урчало. Подступала слабость от голода. Холодильник опустел еще утром, после того как я прикончил древние макароны. Меня тянуло на сладенькое, но кроме круп и риса на кухонных полках ничего не осталось.

Стали возникать первые порывы позвонить Кате самому и узнать, как у нее дела. Когда мне выезжать? И вообще — куда ехать? Но из-за того, что мне была противна навязчивость других людей, в частности Карги, я старался не опускаться до ее уровня. Старуха ни на секунду не могла оставить меня в покое. Это злило и будто выворачивало меня наизнанку. От ее назойливости тошнило. Больше всего я не желал быть подобным ей. Напротив, стремился доказать, что без чрезмерного напора можно получить куда больше. Мне было мерзко жить по ее кальке. Я бунтовал, поступая иначе, если вдруг узнавал в себе ее черты.

Я лежал на кровати, боясь поддаться своим порывам и все же набрать мою девушку. Я сдерживал собственные необузданные помыслы в виде бесцеремонного звонка Катюше. Чтобы удержаться от этого соблазна, вскакивал на ноги и ходил кругами по гостиной, слушая музыку позвякивающего в серванте хрусталя.

Я даже пытался переключиться с шальных идей, изучая ТикТок и Тиндер, но мысли возвращали меня круто сплетенным канатом. Я мычал и кусал руки, как раненый зверь. Проклятый голод подливал масло в огонь. Я пылал изнутри. В горле стоял привкус горькой микстуры. Хождение кругами по залу уже не помогало. У меня не хватало сил удерживать себя от звонка возлюбленной. И когда я все же сдался, то в ответ электронный голос сообщил мне, что абонент недоступен. От пальцев на ногах до волос на голове пробежал холодок. Я решил, что это проблема с сетью, и повторил звонок. Потом еще. Еще, и еще двадцать три раза. Абонент по-прежнему был не в сети.

"Она просто задержалась в турагентстве или у нее разрядился телефон”, — говорил себе я.

Мои шаги стали крепче, а звон хрусталя громче. Голова кружилась от бессилия. У меня тупо не было ни рубля купить себе что-нибудь в "Пятерочке” и поесть. У меня даже отсутствовала возможность поехать к матери в больницу, и от этого я окончательно растерялся и захотел к ней. У меня возникло неудержимое желание оказаться в ее объятиях. Мне было необходимо ее утешение и уверение в том, что все будет хорошо.

Если бы я рассказал ей историю о Кате, она бы точно нашла эту дьяволицу и скрутила ее морским узлом, забрав деньги обратно и прихватив что-нибудь сверху. Что-что, а мать умела решать вопросы.

Торнадо мыслей крутился в черепной коробке. Я то давал Кате шанс, то проклинал ее, желая скорейшей смерти. Коктейль эмоций был ядреней скипидара. Я то хныкал, то смеялся. Обессилев, упал и съежился. Зажмурил глаза, мне хотелось уснуть. Я мечтал увидеть дивный сон, а потом проснуться и прочитать ее смску с извинениями.

Я пытался вспомнить звук работающего мотоцикла, прорывающийся сквозь ночную мглу, но слышал лишь собственный плач. Далекий крик откуда-то из детства забирал меня к себе. Я возвращался в свое естественное состояние. Тянувшаяся шлейфом через всю жизнь боль говорила мне о том, что все хорошо, я в порядке. Мне незачем было что-то менять и тянуться к