Внимание и память, и Почему они работали лучше, пока ты все не испортил - Валентина Груздева
Йеркс и Додсон отслеживали, сколько дней потребовалось мыши, чтобы научиться входить только в светлую камеру. К их удивлению, результаты показали, что мыши, подвергшиеся легкому шоку, похоже, не были заинтересованы в учебе даже после 20 дней тестирования. А вот мыши, подвергшиеся шоку средней силы, научились различать правильную камеру в среднем за 4 дня. Логично было бы предположить, что еще более сильный шок заставит мышей учиться еще быстрее, но вышло не так.
Сильный шок не улучшал формирование привычки, и результаты в условиях сильного шока были аналогичны результатам в условиях слабого шока, то есть довольно слабенькие.
На основе этих данных был разработан закон Йеркса-Додсона: производительность увеличивается с физиологическим или умственным возбуждением, но только до определенного момента. Когда уровень возбуждения становится слишком высоким, производительность снижается.
Другими словами, эффективно научиться чему-то, да и вообще хорошо работу работать, когда ситуация вокруг слишком напряженная, не получится. Запах паленого заднего места не подстегивает превзойти себя, а зачастую просто доводит до нервного срыва.
Все эти опыты и умные мысли, а также модные веянья считать стресс не только физиологической проблемой, конечно, не сулили ничего хорошего генералам, которые снова и снова бросали своих солдат в бой, напрочь игнорируя их ухудшающееся психологическое состояние. А тут еще и психологи с врачами как сговорились и решили к стрессовым факторам приписывать еще и жизненные трагедии.
Помните, мы говорили выше, что ранние исследования стресса были сосредоточены в первую очередь на физических стрессорах (например, вредные вещества, голод, перепады температуры). Но к концу Второй мировой войны медицинская литература накопила уже столько данных о влиянии психологического стресса, что отрицать его было уже невозможно.
И наконец, психологический стресс был признан важным фактором возникновения определенных психопатологий и психофизиологических симптомов. В 1949 году американский психиатр Адольф Мейер представил статью на ежегодной Ассоциации исследований нервных и психических заболеваний, которая в том году была посвящена теме «Жизненный стресс и телесные заболевания». Он предложил использовать «карту жизни» – список самых волнующих событий, с которыми чаще всего сталкивается человек, – в качестве вспомогательного средства для медицинской диагностики. Чтобы оценивать состояние человека вместе с событиями, через которые ему пришлось пройти, прежде чем он оказался в кресле врача.
Потому что пациент, который крепко спит, вкусно кушает и спокойно работает, пришедший с перепадами настроения и дергающимся глазом, – это один пациент, а вот если он только что пережил кораблекрушение, проплыл 16 км в ледяной воде и съел чайку перед тем, как прийти к врачу, а у него только глаз дергается и настроение шалит, то ситуация в корне другая.
Вместе с Мейером на стресс стали смотреть иначе все прогрессивные врачи и ученые, началась пора активного изучения влияния психологического стресса на различные аспекты жизни и здоровья. Стало очевидным, что не обязательно стоять в эпицентре военных действий или получить укол формалина, чтобы у тебя случился стресс. Ученые обратили внимание на более тривиальные события: например, угроза безопасности, развод, потеря близкого, страх перед важным событием и т. д. Все это тоже могло увеличить «уровень возбуждения» до критического предела.
Но если вносить жизненные ситуации в список источников стресса, то одной только теорией Селье объяснить все многообразие модуляций стрессовых реакций не получается. Для кого-то развод это трагедия, а для кого-то лишний повод устроить вечеринку. Как же быть?
Одним из тех, кто первым бросил вызов трехступенчатому стрессу и общему адаптационному синдрому (ОАС), был Ричард Лазарус. Бо́льшая часть его исследований и работ проводилась в Калифорнийском университете в Беркли, где он был профессором с 1957 по 1991 год. Лазарус представил идею индивидуальных различий и изменчивости в ответ на стресс. Он заметил, что есть большая разница в том, как люди интерпретируют или оценивают разные паршивые ситуации, и решил в этом разобраться[65].
Лазарус настаивал, что на физиологическую стрессовую реакцию будут очень сильно влиять последующие эмоции и переживания, в результате он разработал трансакционную модель когнитивной оценки стресса[66]. Эта модель фокусируется в первую очередь на психологии стресса – то, как человек думает или оценивает событие, опосредует реакцию на стресс. Защищая свою теорию, он поставил эксперимент.
Пригласил группу испытуемых, разделил их на три подгруппы и показывал прекрасный фильм про хирургические операции на мужских половых органах в период достижения половой зрелости у австралийских аборигенов.
Первая группа слышала звуковое сопровождение, где подчеркивались вредные и неприятные аспекты операции (боль, высокая вероятность заболеваний и так далее).
Вторые слышали сопровождение, в котором отрицалось любое негативное и неприятное воздействие.
Третьи слышали звуковое сопровождение с интеллектуализацией – безоценочной историей антрополога о ритуале аборигенов.
Результаты: в ходе эксперимента было обнаружено, что травмирующий вариант звукового сопровождения значительно увеличивал проявление стрессовых реакций у испытуемых. «Защитные» варианты – отрицающие и интеллектуализирующие – значительно снижали проявления стрессовых реакций.
Этим экспериментом Лазарус наглядно показал, что стресс во многом зависит не от самого события, а от контекста, с которым это событие воспринимается.
Просто представьте себе длинный коридор с тусклым освещением, и вы идете по нему один под зловещую музыку. Шаг, еще один, обстановка накаляется, музыка становится интенсивнее, и вдруг моргает свет и в конце коридора появляется силуэт. Классический кадр из ужастика.
Или этот же точно видеоряд: тот же коридор, но вы идете по нему под музыку из романтической мелодрамы. Вокруг приятный полумрак, шаг, еще один, моргает свет, и вот долгожданная встреча.
Почувствовали разницу?
2. Узнаём, что все вокруг может быть стрессом…
а может и не быть, тут как посмотреть
Стресс зависит от психологического контекста. Про психологический контекст лучше всего рассказывать, будучи психологом и имея обширный багаж экспертного опыта, поэтому я потеснюсь и дальше повествование о стрессе буду вести вместе с мастером-повелителем над переживаниями – Александрой Болдиной.
“…
Психологические артефакты, вызывающие стресс
«Стресс мы испытываем постоянно, так что единственное, что вы можете сделать, – это постараться, чтобы он был полезен для вас и окружающих».
Селье
Как мы уже обсудили выше, физиологически стресс – это неспецифическая реакция организма на события, которые отличаются от того, к чему мы привыкли. Эти события мы с вами будем называть «стрессоры».
Стрессором может быть все, что угодно: ваш первый день на работе и ваш последний день на работе, ваша свадьба и ваш развод, порванные колготки или выигранный грант. То есть стрессоры делятся на позитивные и негативные.
Кроме того, выделяют положительный и отрицательный
