Честная книга - Андрей Калибабин
Один знакомый – прекрасный врач и гениальный ученый – выслушав моё нытьё, по счастью, не стал смеяться. Посоветовал выбросить гантели. Выдал четкий план тренировок. Через несколько недель, когда боль в спине утихла, я снова встал на весы. Они показали центнер. Торопиться было некуда. Изучив план и зафиксировав цифру в качестве отправной точки, я потихоньку начал тренироваться. В понедельник делал кардио. В среду – планки. В пятницу с удовольствием занимался с гирями. Чуть позже добавил день растяжек. Еще два дня – с практической стрельбой и базовыми упражнениями из боевых искусств – пришлось на время отложить. Ежедневные прогулки с собакой просто не оставляли для них сил. Организм, отвыкший от нагрузок, адаптировался крайне медленно.
Месяцами меня не покидало желание хоть как-то разобраться с едой. Я отбросил все существующие диеты. Долго и упорно читал, что именно и в каком количестве должен получать организм. Составил список подходящих продуктов. Разделил на дни и приемы пищи. Получил оптимальный рацион. Но каждый раз, начиная есть, не мог вовремя остановиться. Вставая из-за стола, испытывал приятную тяжесть. Тревога отступала. Напряжение, каким бы тяжелым оно ни было, исчезало практически полностью. Окружающие казались добрыми и приятными. Однажды хорошая знакомая, завершая обильный обед, задумчиво и умиротворенно вздохнула. Мечтательно улыбнулась. С нотками грусти произнесла всего несколько очень простых слов. В груди что-то сжалось и упало. В глазах на мгновение потемнело. Спина вздрогнула. По телу пробежали мурашки. Я столкнулся с неожиданной подсказкой.
К сожалению, только спустя полгода эта брошенная невзначай фраза привела меня к очень важному открытию. Но тогда я был совсем не готов. Ароматная грузинская еда приятно клонила ко сну. Думать о чем-то сложном, погружаться в неизбежную тревогу, да и просто прислушиваться к ощущениям не было ни малейшего желания. Мы вышли на улицу. Дул легкий ветерок. Солнце заставляло щуриться. Таяли остатки снега. По тротуарам сновали счастливые люди. Даже взъерошенные суетливые воробьи щебетали особенно жизнерадостно. На какие-то несколько мгновений мир вокруг стал пронзительно красивым. В воздухе отчетливо пахло весной.
Много лет, размышляя о времени, я представлял настенные часы. Стрелки, начиная отсчет в январе, неспешно ползли вниз. В марте существенно ускорялись. В мае почти летели под откос. Влекомые силой инерции, стремительно перепрыгивали июнь. Там на мгновение останавливались. Замирали. Переводили дух. Затем, с небольшими остановками, осторожно карабкались вверх. Июль тянулся бесконечно долго. Август – чуть заметно быстрее. В результате эти два месяца получались самыми длинными в году. К сентябрю, восстанавливая привычный ритм, стрелки быстро взбегали в гору. Из года в год, подобно опытному стайеру, берегли силы в октябре. Поддерживали темп в ноябре. И лишь в самом конце, сделав отчаянный рывок, неслись к декабрьскому финишу. Брали неделю отпуска. Отсыпались. Шли на очередной круг.
Почему-то, среди всего этого многообразия, больше всего я любил лето. Ветреный быстротечный июнь, весь в дождях и сумасбродной погоде, пролетал до обидного быстро. Но оставшиеся два месяца, переполненные теплом и солнцем, каждый раз я отчаянно старался до отказа насытить событиями. Жадно впитывал впечатления. Бережно сохранял мысли и образы. Постепенно они приводили к судьбоносным решениям и действиям. Лето всегда несло перемены. Тот год не стал исключением.
VII. Лето
Удар оказался неожиданным. Спиннинг, резко рванувший в сторону, чуть не вылетел из рук. Полчаса назад, облавливая интересный рельеф, я забрался в воду по плечи. Всем телом сопротивляясь течению, балансировал на рыхлом песке. Теперь, чтобы начать вываживать рыбу, судорожно пытался нащупать хоть какую-то твердую поверхность. Совершая нелепые движения, с большим трудом выбрался на подводную песчаную косу. Попробовал провернуть катушку. Ощутил мощное сопротивление. На другом конце шнура, стремясь уйти на середину реки, отчаянно металась рыба. Продолжая бороться с потоком, я подтянул спиннинг повыше. Легкое удилище выгнулось, почти зазвенев в руках. Резко опуская его вниз и успевая при этом сделать пару оборотов катушкой, ступеньками по десять сантиметров, я начал поднимать добычу. Для судака борьба была слишком упорной. Крупной щуке или ленивому усатому сому в этом месте делать было нечего. Изнывая от любопытства, я тащил рыбу наверх и думал лишь о том, чтобы не сломать снасть. Минут через десять таинственный хищник промелькнул почти у поверхности. Расцветка напоминала щуку. Она казалась небольшой, сантиметров 60 в длину. Но, зацепившись за приманку спиной, шла боком, поперек сильного течения. Попав в очередную струю, сделала мощный рывок. Снова чуть не сломала спиннинг. Пришлось ослабить фрикцион. Шнур, отвоеванный с таким трудом, почти полностью вернулся под воду. Вся процедура повторилась. Еще через четверть часа заметно ослабевшая рыба вплотную приблизилась к берегу. Она была странной. С длинным острым носом, колючими щитками и мощным широким хвостом, напоминавшим по форме бумеранг. Обычная килограммовая стерлядь, пойманная в ста километрах от Москвы.
Разглядывая живое ископаемое, я усомнился в реальности происходящего. В детстве папа часто привозил с рыбалки огромных полутораметровых осетров. Длинные и темные, они выглядели пришельцами из космоса. Только в старших классах, купив модем и освоив интернет, я осознал почему. Появившись на земле больше 70 миллионов лет назад, эти удивительные существа по странному стечению обстоятельств пережили динозавров. Эволюционировав в обширное семейство, дожили до наших дней. В начале прошлого века, уступив натиску жадных прямоходящих приматов, оставили бассейны центральных рек. С учетом всего моего предшествующего рыболовного опыта, поимка столь редкого экземпляра казалась совершенно невероятной.
Два года, вооружившись лодкой, мотором и эхолотом, я практически безрезультатно пытался поймать хищника. Находил скопления рыбы. Выставлял лодку на правильном расстоянии. Пробовал все возможные приманки. Экспериментировал с грузом и проводками. Но успеха достигал крайне редко. Ока, Дон, Селигер, Верхняя и Средняя Волга. Куда бы я ни ехал, рыба почти не клевала. Для того чтобы начать ловить, мне не хватало какого-то важного элемента. Отчаявшись понять, какого именно, я просто наслаждался процессом. Привычно превратил рыбалку в очередное символическое действие.
Река, песок, отсутствие дорог и людей. Десятки подобных мест были разбросаны по карте на расстоянии ночного перегона. Выезжая из дома в полночь, к семи утра я добирался до пляжа.
