Сокровенное общение - Александр Иванович Алтунин
Но вот какая интересная складывается ситуация. Даже когда тот или иной достаточно взрослый и самостоятельный, неглупый и зрелый человек получает информацию о том, что между другими, хотя бы двумя людьми, имеет место сокровенное общение, то первой и наиболее выраженной его реакцией будет скептицизм. Иначе говоря, принципиальное недоверие. "Этого не может быть, потому что не может быть вообще. Если этого явления нет в моей жизни или жизни моих родных, то этого не существует в природе вообще. Или есть сознательная (а значит — корыстная) имитация иллюзии сокровенного общения". Может быть использован и другой аргумент: "Да, возможно это и есть на самом деле. Но меня это совсем не интересует. А поэтому в моих глазах это не имеет ни то, что большой ценности — вообще никакой. Для меня это пустой звук. И если кто-то будет приставать ко мне со всякой чепухой и глупостью, то я смогу дать должный отпор нарушителю моего спокойствия". Для конкретного человека такая постановка вопроса возможна и является наиболее оптимальной. Но является ли она таковой для всех остальных — это еще большой вопрос. Ответ, на который не столь прост и однозначен, как многим этого хотелось бы.
Если же потенциальный аналитик в принципе способен хотя бы отчасти оценить ту громадность отличия сокровенного общения от просто хорошего, но не имеет такового в своей жизни, то в нем чаще всего возникает самая банальная по сути, а иногда и весьма изощренная по форме зависть. Следствием которой является мощное и неутомимое желание и стремление изменить имеющееся положение вещей. "Раз у меня этого нет, значит и у других этого не должно быть" — вот основной аргумент такого рода "аналитика". И в результате начинаются, в лучшем случае, долгие и изощренные интриги по компрометации режиссера сокровенного общения (или его партнера). Или моделируется банальный конфликт, в результате которого не только сокровенное, но даже простое общение, становится предельно мало вероятным. И оно прекращается вообще, особенно, если режиссера пытаются обвинить почти во всех смертных грехах, приписывая ему пренебрежение к фундаментальным общественным нравственным нормам и режиссуру не особого качественного уровня (на три уровня выше обычного!), а какого-то еще не понятого извращения, которое в принципе не может соответствовать общепринятым нормам".
При этом дается нередко жесткая и категоричная, негативная и агрессивная квалификация не только того, что видится "аналитику" в сокровенном общении других людей, но и самой сущности личности этих людей. Если человек сознательно и целенаправленно совершает поступки, которые не соответствуют общественным нравственным и психологическим нормам (правильнее было бы сказать, что не нормам вообще, а тем нормам, которые известны конкретному "аналитику", и приняты им для практического руководства, в первую очередь, не столько для сохранения верности своим внутренним принципам и убеждениям, сколько для ублажения других людей, в глазах которых "аналитик" должен выглядеть предельно достойным и добродетельным), то, следовательно, этот человек является безнравственным. А это автоматически означает, что он не достоин какого-либо существенного доверия не только со стороны самого "аналитика", но и всех других приличных и здравомыслящих людей…
Часто возникает ситуация, что "аналитик" или даже группа таких "аналитиков" видят главный смысл своей жизни в обличении "пошляка, циника, порочной личности", а не режиссера какого-то там странного и непонятного, мифического и двусмысленного, того, что по форме принципиально неприемлемо. А значит, и, по сути, является отрицательным явлением. И что пытаются скрыть и замаскировать красивым и своеобразным словом "сокровенное общение". И предании его общественному позору для сохранения и укрепления общественной нравственности и добродетельности. И на это тратится гигантское количество энергии и времени, умственных и физических сил. Что с гораздо большей пользой и для общества и для них самих было бы использовать в более разумном направлении. И переубедить таких "аналитиков" в ошибочности, в первую очередь, их мнения, а потом уже и намерения во многих случаях не представляется возможным вообще никому и никогда. Даже когда более мудрый человек, наделенный большой административной властью, пытается остановить возникновение и развитие примитивной и дисгармоничной агрессивной интриги, то встречает нередко на своем пути столь мощное и организованное сопротивление, что испытывает, как минимум, сильное недоумение, если не некоторую растерянность от того, что отдельные личности, которых он считал достаточно приличными и неглупыми, творят полную нелепость, доходящую временами до полного бреда, как по сути, так и по форме. У "аналитиков" возникает мощнейшее раздражение и озлобление и на своего начальника, который из-за своих "каких-то совершенно непонятных соображений не желает их понять и поддержать в их бесконечно благородном и важном решении и начинании". И теперь уже энергия тратится на поиски слабых и порочных мест, как в личности начальника, так и во всей его жизни. А так как идеальных людей не существует даже чисто теоретически, то рано или поздно поиски недостатков у начальника "аналитиком" успешно завершаются. Что самим "аналитиком" воспринимается как полный и основательный триумф его логики, как неоспоримое доказательство истинности его умозаключений относительно режиссера сокровенного общения.
Те же люди, которые из определенного здравомыслия понимают ошибочность и драматичность ситуации и пытаются остепенить и вернуть к благоразумию фанатично одержимого "аналитика", нередко переводятся этим "аналитиком" из числа умных в глупые, из числа правильных в неправильные, из числа порядочных в непорядочные, из числа друзей во враги, из числа относительно симпатичных
