Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить - Альберт Сафин
– Чтоб я её близко здесь не видел! Чтобы на метр к нашему двору не приближалась! – распаляется Иван Семёнович.
Такого рода наставления сродни прикладыванию подорожника к оторванной руке. Вспомним: Алисе не восемь месяцев, а восемнадцать лет. Вся, с головы до ног, она уже готовый продукт родительского «воспитания». Можно предположить, что в детстве ей разрешалось делать всё, что она хочет, лишь бы не мешала родителям. И да, она привыкла делать всё, что хочет. И в то же время научилась генерировать проблемы, а не справляться с ними – ведь родители и сами поступают именно так.
– Какой телефон у неё?! Какой телефон, я спрашиваю?! – рявкает папаша в спину дочери, которая, всё так же молча, уходит с балкона в комнату.
– Она говорит, что у Казаковой нет телефона! – тут же включается мамаша.
О присутствующей здесь дочке маменька привычно говорит в третьем лице. А это, как мы знаем, демонстрация полного пренебрежения.
Неприятная картина получается, согласны? От всей души можно пожалеть детей, которые являются для своих родителей не целью, а средством: средством получить алименты, или заставить жениться, или получить дополнительную жилплощадь, или угодить бабушкам – дедушкам…
– Алиса, ну неужели тебе нисколько не стыдно? – усталым голосом спрашивает отец. Он опять играет Жертву.
Ловушка драматического треугольника заключается в том, что, находясь внутри него, невозможно решить ни одну проблему, даже самую маленькую. Прыгая по вершинам треугольника, превращаясь из Преследователя в Жертву, затем в Спасателя, и снова в Преследователя, человек заклинает себя на повторение и углубление своих невзгод.
Более того, участники треугольника не хотят решения проблем, они боятся этого! Что им делать, если проблема исчезнет? Как играть дальше? Куда податься? Нет – нет, в треугольнике комфортнее, привычнее, здесь всё знакомое и понятное.
А представьте себе, что некая высшая сила извлекла, например, Жертву из треугольника и поместила её в райское местечко, где нет ни проблем, ни драконов. Что первым делом сделает Жертва? Правильно – быстренько построит новый треугольник и станет сам себе и Преследователем, и Спасателем! Потому что эта геометрическая фигура – не во внешнем пространстве, а во внутреннем.
– Мы с матерью бьёмся как рыба об лёд, чтобы вас хоть как-то на ноги поставить! – продолжает Иван Семёнович свою воспитательную тираду.
Вот он уже в роли Спасателя, и может даже сложиться впечатление, что они Татьяной Петровной сообща стараются вырастить хороших детей, обеспечить им будущее…
Нет, всё не так, и мы уже достаточно подробно разобрались с функциями родителей в этой конкретной семье.
А вообще, действительно ли детям требуется, чтобы родители бились как рыбы об лёд? По моему мнению, детям важнее нечто иное – уважение, любовь, интерес родителей к их личности и к их жизни, всестороннее образование. Тогда дети и сами встанут на ноги прекрасным образом, не нужно будет их «ставить».
Не мешало бы Ивану Семёновичу сначала самого себя на ноги устойчиво поставить – исключить алкоголь в первую очередь. Наладить бытовую сторону жизни, наладить отношения с женой. Заняться собственным развитием.
Ни для кого не секрет, что дети учатся, подражая родителям. Бессмысленно толковать детям о вреде алкоголя, если папаня с маманей закладывают за воротник. Бессмысленно требовать от детей уважения к другим людям, если они ежедневно наблюдают его полное отсутствие в своей семье. Зато в такой обстановке дети смогут научиться лицемерию и лжи – и не нужно потом сетовать: «И в кого такие уродились?» В вас, в вас, дорогие родители! Всё закономерно!
Добавим ещё одну деталь в наш пазл: главное не то, что человек говорит; главное – как он живёт, какую реальность создаёт вокруг себя каждый день.
Вернёмся к нашим героям.
– Ну спасибо, Валерка стал человеком! А ты?
Валерий – старший брат Алисы. Ему удалось вырваться и начать самостоятельную жизнь, вдали от «заботливых» родителей. Кстати, интересно, насколько сильно он оторвался от семейки? Увидим позже, и это тоже будет любопытный момент для анализа.
В общем, Валерий – человек, Алиса – не человек. Именно это подразумевает папаша. Снова чувствуем здесь силу активного ожидания, и Алисе приходится эти ожидания оправдывать.
Знаете, чего больше всего боится любой человек – плохой, хороший, ленивый, трудолюбивый, злой, добрый – всякий? Дефицита внимания. Человек – существо социальное, а социум предполагает взаимодействие. В лучшем случае взаимодействие выражается в позитивном принятии (поглаживания). В худшем – человек получает ругань и прочий негатив (пинки). Но совсем без внимания он просто сойдёт с ума. С этой точки зрения поглаживания и пинки имеют для него равную ценность: и то, и другое означает внимание.
В этой семье никто не умеет оказывать поглаживания, никто не знает, как это делается. А вот пинки – другое дело, этому все обучены. Но пинки лучше, чем вакуум! Поэтому каждый член этого уродливого сообщества старается вызвать в свой адрес оскорбления, угрозы, ругань, чтобы утолить сенсорный голод.
– Из-за этих твоих дел его (то есть Валерия) с работы же выгнать могут! – продолжает бушевать Иван Семёнович. И тут же Татьяна Петровна его поддерживает:
– Она поэтому и курить начала, чтобы все видели, какая она свободная! Делайте с ней что хотите! Во, ещё и лыбится!
Опять маленькая деталь, которая говорит нам о многом: Алису постоянно пугают старшим братом. Чуть что – вот он приедет и ох как разберётся с ней!
А как вы думаете, какие чувства будет испытывать Алиса к брату после таких внушений? Уж точно не уважение и любовь. Скорее, ненависть, зависть, страх и что-то подобное. Собственно, на этих эмоциях и держится данная семейная система, и это мы видим и слышим в каждой сказанной фразе. Грязь, ненависть, унижение, бессердечие, непонимание заполняют пространство этой квартиры и пространство душ всех действующих лиц. По сути, в этой истории нет – и не могло быть! – ни одного разумного, достойного персонажа, этим и страшен разбираемый нами сценарий. На нём мы учимся, как НЕ нужно жить.
Кстати, курить Алиса начала совсем по другой причине: её отец постоянно дымит рядом с ней, с самого детства. Родительский пример работает в полную силу, а свобода здесь вторична.
Но родители, как малые дети, всё перекладывают свою вину – друг на друга, на подружку Казакову, на порочность самой Алисы, якобы взявшуюся неизвестно откуда…
– Ты пожрать-то дашь? – спрашивает у жены Иван Семёнович.
– Щас! – слышит он в ответ раздражённый выкрик. – Садись, ешь, а я пока пойду Валерию звонить.
Ты, Валерик, не расслабляйся там в своей Москве! Не думай, что ты вырвался и можешь жить своей жизнью!
