Майкл Сэндел - Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка
В 2011 году в Голливуде сняли фильм «Манибол» с Брэдом Питтом, сыгравшим главную роль – менеджера Билли Бина. Этот фильм оставил меня равнодушным. Вначале я даже не понял почему. Брэд Питт, как всегда, был очарователен и харизматичен. Так почему же фильм мне не понравился? Отчасти потому, что в нем проигнорировали заслуги в достижении общекомандного успеха трех молодых питчеров и главной звезды шорт-стопа[312] Мигеля Теджады. Все внимание было уделено игрокам, которых Бин привлек в команду за их умение совершать пробежки. Но я думаю, что настоящая причина моего равнодушия к этому фильму заключается в том, что трудно заставить себя болеть за победу математических методов и более эффективных механизмов ценообразования. Именно они, а не игроки, были главными героями «Манибола»[313].
На самом деле я знаю по крайней мере одного человека, которого вдохновляет ценовая эффективность, – это мой друг и коллега Ларри Саммерс (экономист, прочитавший ту самую утреннюю молитву об экономии альтруизма, о которой я писал ранее в этой книге). В нашей беседе, состоявшейся в 2004 году, когда он занимал пост президент Гарвардского университета, Саммерс привел «Манибол» в качестве иллюстрации к «имевшей важные последствия интеллектуальной революции, которая произошла за последние 30 или 40 лет»: росту влияния социальных наук, и прежде всего, экономики «как актуальной формы науки». Он рассказал, как «очень мудрый генеральный менеджер бейсбольной команды нанял доктора эконометрики», чтобы измерить влияние различных навыков и стратегий игры на итоговый результат. Саммерс увидел в этом локальном успехе Бина более глобальную истину: «манибольный» подход применим и к другим аспектам нашей жизни. «То, что справедливо для бейсбола, на самом деле справедливо и в отношении гораздо более широкого спектра человеческой деятельности».
Где же еще, по мнению Саммерса, применение данного научного подхода должно стать преобладающим? Например, в области экологического регулирования, где «идейным активистам и юристам» следовало бы уступить место «людям, специализирующимся на анализе выгод и затрат».
Или в президентских кампаниях, во время которых востребованные ранее яркие молодые юристы теперь уступают место «ярким экономистам и обладателям дипломов MBA». Или на Уолл-стрит, где вооруженные компьютерными программами гении математического анализа вытесняют местных болтунов и изобретают новые сложные производные ценные бумаги. «В последние 30 лет, – отметил Саммерс, – в инвестиционно-банковской сфере стало меньше тех, кто может составить богатому клиенту компанию в гольф, и больше тех, кто проявляет незаурядные способности в решении очень трудных математических задач, связанных с ценообразованием на рынке производных ценных бумаг»[314].
Такова была вера в рыночный триумф – вера в «манибол» всего за четыре года до начала финансового кризиса.
Как показали дальнейшие события, ничего хорошего из этого не вышло – ни для экономики, ни для «Окленд Атлетикс». В последний раз эта команда выходила в плей-офф в 2006 году, и ей больше не удавалось занять первое место в регулярном сезоне. Справедливости ради следует отметить, что причиной этого стал не провал «манибола», а его распространение. Благодаря, в частности, книге Льюиса, другие команды, в том числе обладающие большими бюджетами, пересмотрели свой подход к селекции игроков и их зарплатам. К 2004 году зарплаты и рыночная стоимость бейсболистов в гораздо большей степени отражали их реальный вклад в победу команды. Таким образом, неэффективности данного рынка, на которых сыграл Бин, просто перестали существовать[315].
«Манибол», как оказалось, не является стратегией исключительно для аутсайдеров, по крайней мере в долгосрочной перспективе. Богатые команды тоже могли нанять статистиков и покупать игроков именно на те позиции, которые те рекомендовали усилить. Одна из богатейших команд бейсбольной лиги, «Бостон Рэд Сокс», становилась победителем Мировой серии в 2004 и 2007 годах, при этом владелец команды и ее генеральный менеджер являлись апостолами «манибола». В первые же годы после выхода книги Льюиса выяснилось, что деньги по-прежнему оказывают не меньшее, если не большее, влияние на процент побед команд Высшей лиги[316].
Это согласуется с экономической теорией. Если рынок эффективно оценивает бейсбольные таланты, то можно ожидать, что наивысшего успеха будут достигать те команды, которые имеют финансовую возможность платить игрокам более высокие зарплаты. Однако в этой связи возникает более глобальный вопрос. «Манибол» сделал бейсбол более эффективным с экономической точки зрения, но привело ли это к улучшению самой игры? Наверное, нет.
Вызванные сменой подхода изменения игровой стратегии и тактики трудно назвать улучшающими. Они привели к изменению некоторых игровых моментов, считавшихся классикой игры, к тому, что игра стала более рациональной, но менее зрелищной. Нет, «манибол» не погубил бейсбол, но, подобно другим вторжениям рынка в несвойственные ему сферы, ухудшил его свойства.
Это приводит нас к тому же выводу, который я уже не раз делал в этой книге в отношении различных товаров и видов человеческой деятельности: увеличение степени эффективности рынка само по себе не является добродетелью. Главный вопрос заключается в том, является ли введение того или иного рыночного механизма фактором улучшающим или ухудшающим игру. И данный вопрос относится не только к бейсболу, но и ко всем аспектам нашей жизни.
Место для вашей рекламы
Мир спорта – это не единственная территория, на которой буйно расцветают рынки и меркантилизм. За последние двадцать лет коммерческая реклама, став привычной для газет, журналов, радио и телевидения, вышла за их пределы, колонизировав все сферы нашей жизни.
В 2000 году российская ракета с огромным логотипом Pizza Hut полетела рекламировать сеть ресторанов за пределами земной атмосферы. Но большинство новых мест, которые реклама завоевывает с 1990-х годов, сугубо прозаичны. На продающихся в продуктовых магазинах бананах и яблоках стали появляться наклейки, рекламирующие новый голливудский фильм или сериал, демонстрируемый по кабельному телевидению. А в молочных отделах – яйца с рекламой осенних передач на канале CBS. Реклама была не на картонках, а на каждом яйце – благодаря новой технологии лазерной маркировки, с помощью которой логотип компании и рекламный слоган нанесли прямо на скорлупу (аккуратно, но на века)[317].
