Александр Назайкин - Как манипулировать журналистами
В РАО говорят, что в момент покупки телеканала риски, связанные с этим бизнесом, были слишком велики. «Мы не занимались подобным бизнесом до покупки REN TV, – сказал член правления РАО Андрей Трапезников после завершения совета директоров. – Поэтому мы сразу подстраховались. РАО выставило целый ряд условий – за три года с 2000 по 2003 год телекомпания должна была поднять свой рейтинг, увеличить охват аудитории. При этом оговаривалось, что, если задачи не будут выполнены, „ЦОР ЕЭС“ может потребовать от Ирены Лесневской выкупа своей доли, увеличенной на 20% годовых в валюте. К счастью для REN TV, нам не пришлось этого делать – все наши требования были выполнены и перевыполнены».
Но для развития финансисты REN TV запросили у своего главного акционера от $70 млн до $100 млн до 2006 года. Деньги для медийного бизнеса не бог весть какие, но у энергетического монополиста сейчас слишком много проблем, связанных непосредственно с реформой. К тому же, по словам собеседника «Известий», близкого к руководству РАО, «REN TV – слишком дорогое средство для решения информационных проблем. Можно добиться большего эффекта несоизмеримо меньшими средствами».[137]
Содержание собственных СМИ оказывается не только накладным, но и не всегда оправданным. Так, «к концу первого срока правления президента Путина стало совершенно ясно, что телевизионный канал в России более не может быть рычагом политического и экономического влияния. Политическая линия телевидения выровнена до полной прямоты, а платить десятки миллионов долларов за пропаганду реформы электроэнергетики или, напротив, отказ от реформы газовой отрасли – дорогое и бессмысленное удовольствие. В результате РАО будет активно продавать свой самый дорогостоящий медийный актив – телеканал REN TV, а „Газпром“ продолжает искать способы поделить финансовый патронаж над телеканалом НТВ с другими инвесторами».[138]
Подчас предприниматели, приобретающие то или иное СМИ, не понимают, что имеют дело с другим бизнесом, из-за не эффективного управления которым могут возникнуть большие проблемы. Такие, например, как на телеканале ТВС:
«…канал все глубже погружается в болото дрязг между его акционерами – крупнейшими российскими олигархами. ТВС рискует стать самым обременительным медиа-проектом для крупного российского бизнеса, при том не принося ни экономического, ни политического капитала…
Новый гендиректор канала ТВС Руслан Терекбаев пытается вернуть компанию на прежние позиции. Для этого он предложил акционерам увеличить инвестиции еще на $30 млн. Летом называли сумму в $80 млн. в год. Теперь с учетом кредитов и недобора рекламных денег – $110 млн. Руководство ТВС по-прежнему наивно надеется зарабатывать на рекламе $50 млн. в 2003 году.
В прошлом году получилось только $10 млн. В итоге вся работа менеджмента ТВС сводится к тому, чтобы постоянно требовать новых финансовых инъекций у 11 олигархов. Инвесторам это нравится все меньше…»[139]
Проблемы управления рано или поздно становятся и проблемами творческими, что, конечно же, отражается на качестве работы журналистов:
«Конфликт, продолжающийся между акционерами ТВС, отразился и на творческой части канала…
Судьба канала кажется по-прежнему неопределенной. С ТВС продолжают уходить звезды. Вслед за Светланой Сорокиной на «Первый канал» ушел Алим Юсупов. Ашот Насибов теперь на «7ТВ».
Вчера заместитель гендиректора канала ТВС и руководитель информационной дирекции Григорий Кричевский ушел с утренней планерки со словами: «Я за эту должность не держусь». До этого главный редактор канала Евгений Киселев произнес речь. Он сообщил журналистам, что на ТВС сложилась «нездоровая ситуация в творческом, организационном и человеческом плане»…
Среди претензий в адрес Кричевского – недофинансирование, отсутствие координации между корреспондентами, увольнение 23 операторов канала и пр.
… «Конфликт между Григорием Кричевским и журналистами начался еще на старом НТВ, – рассказал „Известиям“ Виктор Шендерович. – Тяжелый характер и недопустимый тон разговоров можно было бы отнести к частным недостаткам, но у нас крепло подозрение, что его главная задача не журналистская, а работа на других людей, на группу олигархов, тяготеющих к „семье“«.[140]
Имея собственное средство массовой информации, нельзя вести себя с ним, как медведь в берлоге: «Мое, что хочу, то и творю». Однако, на практике хозяев не редко «заносит». Вот что, например, рассказывает главный редактор НТВ Татьяна Миткова:
«На этой неделе мы с ним (зам. ген. директора НТВ Алексеем Земским – прим. авт.) общались дважды, и он передал мне три просьбы со стороны акционеров (Татьяна Миткова берет со стола лист бумаги и зачитывает): снять иллюминированное здание «Гапрома» и подготовить два сюжета к 10-летию компании. Я сказала, что иллюминацию мы снимем, все-таки красивая картинка, десять лет… А что касается сюжетов, то такой практики у нас нет. Если будет событие, серьезный информационный повод – другое дело. Вот так. Три просьбы от главного акционера за три дня. Раньше, я помню, у нас дай бог за год три набиралось. Мы работаем в информационном ключе, мы никогда не были отраслевой компанией и не давали, как мне кажется, оснований нашему акционеру использовать нас в этом качестве».[141]
Хозяин, имеющий популярное СМИ и «загружающий» его информацией «о себе любимом», рано или поздно потеряет учитывающую беспристрастность журналистов аудиторию. А это равнозначно потере самого средства массовой информации.
Со СМИ можно договариваться и не покупая их. Так, например, случалось в Израиле:
«В период до войны Судного дня комитет главных редакторов встречался с представителями власти, как правило, по инициативе власти, и целью этих встреч были попытки предотвратить публикацию или оттянуть ее. Например, во время Синайской кампании Бен Гурион пригласил главных редакторов наблюдать за разгрузкой партии вооружения, которая прибыла в Хайфу и должна была поступить для начала военной операции. И Бен Гурион, посвятив главных редакторов в секрет этой операции, попросил не публиковать ничего до начала этой кампании, и его просьба был удовлетворена.
Другой пример – это история с угоном французского самолета в 1976 году в Уганду. В конечном счете самолет был освобожден, погибли только двое заложников, но мало кому известно, что за два дня до проведения операции по освобождению премьер-министр собрал комитет редакторов и попросил уменьшить количество публикаций о протестах семей заложников. Его просьба была удовлетворена.
