Как всегда. Руководство по тому, что никогда не меняется - Морган Хаузел
Эта тенденция была более заметна в Японии, экономика которой после войны открылась для мировых рынков. В 1946 году Япония производила достаточно продовольствия, чтобы обеспечить всего 1500 калорий в день для своего населения. К 1960 г. она стала одной из самых быстрорастущих экономик мира. Ее ВВП вырос с 91 млрд. долл. в 1965 г. до 1,1 трлн. долл. в 1980 г., а по уровню технологий и производства она соперничала и превосходила любой другой регион мира.
То же самое верно и для рецессий - вещи лечатся. И рынки - все восстанавливается. А бизнес - прошлые ошибки забываются.
Но шрамы остаются.
Исследование двадцати тысяч человек из тринадцати стран, переживших Вторую мировую войну, показало, что в зрелом возрасте они на 3% чаще болеют диабетом и на 6% чаще страдают депрессией. По сравнению с теми, кто избежал войны, они реже вступали в брак и были менее удовлетворены своей жизнью в пожилом возрасте.
В 1952 году Фредерик Льюис Аллен написал о тех, кто пережил Великую депрессию:
[ Их грыз постоянный страх перед худшим, и в очень многих случаях они действительно голодали. ... . .
[Они с цинизмом смотрели на старую формулу успеха Горацио Алджера; с сомнением относились к риску ради амбиций; с благосклонностью смотрели на безопасную, пусть и без приключений, работу, социальное страхование, пенсионное обеспечение. На горьком опыте они научились жаждать безопасности.
Горький опыт научил их жаждать безопасности.
Это, опять же, было написано в 1950-х годах, когда экономика США переживала бурный рост, а уровень безработицы находился на рекордно низком уровне - менее 3%.
Слишком легко изучать историю и говорить: "Вот, если бы вы просто держались и смотрели в будущее, все восстановилось, и жизнь продолжалась", не понимая, что менталитет сложнее восстановить, чем здания и денежные потоки.
Мы можем увидеть и измерить практически все в мире , кроме настроения, страхов, надежд, обид, целей, триггеров и ожиданий людей. Отчасти поэтому история - это непрерывная цепь непонятных событий, и так будет всегда.
-
Психолог Иван Павлов обучал своих собак пускать слюни.
Для этого он звонил в колокольчик перед кормлением. Собаки научились ассоциировать звук колокольчика с приближающимся приемом пищи, что вызвало слюноотделение.
Собаки Павлова стали знамениты тем, что научили психологов науке о выученном поведении.
Менее известно, что стало с несчастными собаками спустя годы.
В 1924 году в Ленинграде, где Павлов держал свою лабораторию и питомник, произошло сильное наводнение. Паводковая вода подступила к клеткам собак. Несколько собак погибли. Оставшиеся в живых собаки были вынуждены проплыть четверть мили, чтобы спастись. Позднее Павлов назвал это самым травматичным событием в жизни собак.
Затем произошло нечто удивительное: Собаки, похоже, забыли о своем привычном поведении - пускать слюни при звонке.
Павлов писал об одной собаке через одиннадцать дней после того, как отступили паводковые воды:
После подачи звонка все оставшиеся условные рефлексы практически полностью исчезли, животное вновь отказалось от пищи, стало очень беспокойным и постоянно смотрело на дверь.
Будучи любознательным ученым, Павлов в течение нескольких месяцев изучал, как наводнение изменило поведение его собак. Многие из них уже не были похожи друг на друга - после наводнения они стали совершенно другими, а усвоенное поведение, которое было ранее укоренившимся, исчезло. Он подвел итог тому, что произошло, и как это применимо к человеку:
Различные условия, вызывающие сильное возбуждение, часто приводят к глубокой и длительной потере равновесия в нервно-психической деятельности... Неврозы и психозы могут развиваться в результате крайней опасности для себя или близких людей, или даже при виде какого-либо страшного события, не затрагивающего человека непосредственно.
У людей, как правило, короткая память. Чаще всего они могут забыть о неудачном опыте и не прислушаться к ранее полученным урокам.
Но сильный стресс оставляет шрам.
Переживание того, что заставляет вас смотреть в лицо разрушению и сомневаться в том, сможете ли вы выжить, может навсегда перевернуть ваши ожидания и изменить укоренившиеся ранее модели поведения.
"Ум, растянутый новым опытом, никогда не может вернуться к своим старым размерам", - сказал Оливер Уэнделл Холмс.
Именно поэтому поколение, пережившее Великую депрессию, уже никогда не относилось к деньгам так, как раньше. Они больше экономили, меньше влезали в долги и с опаской относились к риску до конца своих дней. Это было очевидно еще до окончания депрессии. Фредерик Льюис Аллен цитирует статью из журнала Fortune, написанную в 1936 году:
Современное поколение студентов фаталистично... оно не хочет высовываться. Оно держит штаны застегнутыми, подбородок поднятым, а рот закрытым. Если принять среднее значение за истину, то это осторожное, сдержанное, не склонное к авантюрам поколение.
То же самое было и после Второй мировой войны.
В послевоенные годы в США наблюдался экономический бум. В Европе, физически разрушенной, все было иначе. В 1947 году Гамильтон Фиш Армстронг писал в журнале Foreign Affairs о жизни в Европе:
Каждая минута посвящена тому, чтобы найти достаточно еды, одежды и топлива, чтобы продержаться следующие 24 часа. Слишком мало всего... Слишком мало домов для жизни и недостаточно стекла для окон; слишком мало кожи для обуви, шерсти для свитеров, газа для приготовления пищи, хлопка для пеленок, сахара для варенья, жиров для жарки, молока для детей, мыла для стирки.
После войны Джон Мейнард Кейнс предсказал, что страны, разрушенные войной, будут испытывать "тягу к социальной и личной безопасности".
Что и произошло.
Историк Тони Джадт отмечает, что положение дел в послевоенной Европе было настолько тяжелым, что только государство могло дать надежду на спасение массам перемещенных лиц. Так оно и поступило. После войны в Европе стали распространены такие формы социального обеспечения, которые так и не прижились в Америке, - от щедрой страховки по безработице до всеобщего медицинского обслуживания.
Историк Майкл Ховард утверждает, что война и благосостояние идут рука об руку. Возможно, это связано с тем, что даже самые финансово подготовленные, самые несклонные к риску и самые дальновидные люди могут быть полностью раздавлены войной. Европейцы не выбирали, хотят ли они быть втянутыми во Вторую мировую войну - она стала самым насущным вопросом их жизни, независимо от того, поддерживали они ее или нет, и она разрушила их чувство контроля, независимо от того, готовились они к ней или нет.
Именно поэтому бэби-бумеры, жившие в 1970-80-е годы, думают об инфляции так, как их дети не могли себе
