Клотер Рапай - Культурный код
За 200 миллионов лет мы чему-то научились
Коды здоровья и юности — очень яркие примеры работы рептильного отдела человеческого мозга. Эти коды проявляют себя в нашей культуре таким образом, потому что мы видим их через призму наших приемов выживания (мы обратимся к ним в следующей главе, когда будем рассматривать биологические и культурные схемы). Поскольку нашим предшественникам пришлось построить целую страну, мы воспринимаем здоровье не просто как отсутствие болезней, а как способность добиваться чего-то — сохранять движение — и продолжать приносить пользу. Поскольку наша юная культура не уважает старость, мы чувствуем необходимость скрывать возраст и притворяемся, будто останемся вечно молодыми.
Кора мозга может говорить, что с годами мы становимся мудрее. Лимбическая система предполагает, что здоровье связано с позитивным отношением к жизни и хорошим самочувствием.
Но когда доходит очередь до рептильного отдела, нам остается только прислушиваться.
5. За рамками биологической схемы: коды домашнего очага и семейной трапезы
Как мы уже говорили ранее, каждый биологический вид отличает структура его ДНК. Я называю это «биологическая схема». Вдобавок каждая культура имеет свою культурную схему — продолжение биологической. Биологическая схема выявляет потребность, а культурная схема интерпретирует ее в соответствии с особенностями конкретной культуры. Биологические и культурные схемы изоморфны.
Например, наша биологическая схема предполагает, что при определенных температурах окружающей среды мы чувствуем себя наиболее комфортно. Если слишком жарко нас одолевает вялость. А если слишком холодно, есть риск болезни и даже смерти. Чтобы контролировать температуру воздуха, были изобретены кондиционеры. Однако каждая культура по-своему подходит к кондиционированию воздуха — в соответствии со своей культурной схемой. Так для американца это жизненная необходимость (практически любая машина в Америке оснащена системой кондициониро-вания), в то же время для европейца это элемент роскоши (в Великобритании, к примеру, кондиционер не входит в стандартную комплектацию Rolls Royce). Однажды пару лет назад я остановился в четырехзвездочном отеле в Германии В номере было чрезвычайно жарко, но когда я попросил что-нибудь предпринять по этому поводу, мне ответили, что в гостинице нет кондиционеров. поскольку подобная жара бывает лишь один месяц в году. Возможно с их точки зрения это оправданно, но для меня как американца — крайне неудобно. Это отравило все мое пребывание в той гостинице. Думаю что в любом мотеле в Штатах можно отрегулировать температуру воздуха по своему вкусу. Правила, принятые в гостиницах Германии, соответствуют биологической схеме человека, но не американской культурной схеме.
С другой стороны, я часто слышу как европейцы жалуются на то, что летом в американских магазинах слишком холодно. И в данном случае конфликт исходит из культурной схемы Американцы любят прохладу, даже холод. Исследования показали, что самые холодные магазины в Америке обычно и самые дорогие. Поскольку кондиционирование для нас необходимость, то в эксклюзивных магазинах эта потребность удовлетворяется на высшем уровне. Биологические схемы — это данность для каждого вида, и с ними не поспоришь. Мы дышим ртом, носом и легкими, а не жабрами. И биологические схемы предопределяют пути возникновения и развития культурных кодов. Они закладывают параметры, в которых культура может выживать. Культуры, которые проводят какое-то время под водой, могут работать. Но те, что проводят там все время, — не могут. При том, что культура согласуется с биологией, она может свободно перемещаться в рамках определенных биологических параметров. Еда нужна всем, но Америка создала заведения быстрого питания, в то время как во Франции царит культ неторопливого поглощения пищи. Задача всех видов — воспроизводство. Но в некоторых культурах практикуется полигамия (один мужчина и несколько женщин), а в других — полиандрия (одна женщина и несколько мужчин). И то и другое — реакция культуры на одни и те же биологические схемы.
Одна из биологических схем — потребность в убежище, где можно скрыться от природных стихий. Самое первое наше убежище — материнское чрево. Потом в дело вступает культура, адаптируя нас к окружающим природным условиям (иглу для эскимосов, шатры для кочевых арабских племен). Когда биологическая потребность удовлетворена, культурная схема развивается в рамках определенной культуры. Изучив культурные коды домашнего очага и семейной трапезы, мы увидим, куда эволюция завела нашу культуру, как дом стал домашним очагом.
...А дома лучше
Когда американец строит дом, он реализует биологическую схему: крыша и стены защищают от ненастья и перепадов температуры, системы отопления поддерживают в помещении тепло или прохладу, на кухне мы можем приготовить пищу, а в ванной расслабиться. Но когда дом становится домашним очагом, мы выходим за пределы биологической схемы.
В американской культуре дом — невероятно мощный архетип. Один из самых священных и почитаемых американских обычаев — семейное застолье в День благодарения, когда все собираются дома. Как правило, трапеза происходит в семейном гнезде, там, где живет старейшая представительница рода. И даже если птенцы давно разлетелись или даже никогда не жили в этом доме, он все равно олицетворяет семейный очаг. Собираясь вместе в День благодарения, мы воссоединяемся с семьей и утверждаем роль дома в нашей жизни.
Отправляя мужчин на войну, мы всячески их подбадриваем и поддерживаем. но главное для нас с самого начала, чтобы «наши мальчики вернулись домой». Образ солдата, возвращающегося в родные края в объятия любимых и близких, — один из самых ярких для нас. На самом деле (это подтвердила война в Ираке) мы считаем, что, каковы бы ни были успехи, война не выиграна, пока не вернутся домой наши солдаты.
Это проявляется даже в таком национальном виде досуга американцев, как бейсбол. Не случайно на поле имеются три базы и «дом». Дом — сильнейший и очень распространенный образ, и бейсбол — яркое тому подтверждение. Ведь чтобы заработать очки для своей команды, нужно обязательно добежать до «дома».
Широко распространен образ дома и в американской поп-культуре — от рекламы кофе Folger's до поздравительных открыток Hallmark и песен, сулящих возвращение любимых. Но. пожалуй, нигде в нашей индустрии развлечений этот архетип не был воплощен столь ярко, как в фильме Рона Ховарда «Аполлон-13». Если бы это был просто фильм об очередном космическом проекте (не будем упоминать здесь о неудачных проектах), зрители бы недоуменно пожали плечами. Всем давно уже наскучили космические программы, планы высадки на Луну и образы шаттлов, летающих туда-сюда.
