Мэг Джей - Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом

Во время следующего сеанса я молча слушала историю Билли. Так прошел целый час: он говорил, а я слушала. Меня настолько взволновало то, что с ним произошло, что я не посмела его перебивать. Мне хотелось бы, чтобы все молодые люди двадцати с лишним лет услышали то, что говорил тогда Билли, поэтому привожу его рассказ полностью.

Итак, я отправился на МРТ – и это было чертовски страшно. Меня запихнули в этот магнитный гроб, опутав проводами и с шумом захлопнув дверь. Где-то все время звучал какой-то сигнал. Томограф был единственной вещью в той стерильно чистой комнате, а оператор сидел в кабинке по другую сторону стены. Было семь тридцать утра и довольно холодно. Мне дали наушники с музыкой, чтобы заглушить шум. Хотите верьте, хотите нет, но там звучали записи Оззи Осборна. В другое время я бы просто посмеялся над этим. Но в тот момент все выглядело иронично и довольно убого. Ничто не могло быть настолько неподходящим в той ситуации, как Оззи Осборн. Я ужасно боялся того, что у меня могли обнаружить.

Самое забавное (нет, пожалуй, грустное) – что жизнь не пронеслась у меня перед глазами в тот момент. Ничего подобного не было. Мне тридцать восемь лет, и я думал тогда только об одной, нет, о двух вещах: что я чувствую, когда держу в руке маленькую ручку своего сына, и как боюсь оставить жену одну со всем этим. Было очевидно, что мне совсем не страшно потерять свое прошлое. Я боялся потерять будущее. У меня возникло ощущение, что до недавнего времени в моей жизни не произошло ничего значимого. Я понимал, что все хорошее впереди. Меня приводила в ужас мысль о том, что я могу так и не увидеть, как мой сын ездит на велосипеде, играет в футбол, оканчивает школу, женится и заводит детей. Моя карьера тоже только пошла в гору.

Слава богу, со мной все оказалось в порядке. Но этот случай заставил меня кое о чем задуматься. Через пару дней я пришел на прием к своему лечащему врачу и попросил ее помочь мне продержаться еще хотя бы лет двадцать. Она сказала, что теперь понимает, что я имею в виду. Когда вы заводите детей в двадцать два года, у вас есть все шансы дождаться, пока они вылупятся из гнезда. Но в этом возрасте никто не думает о таких вещах. А затем, по словам моего врача, многие родители приходят к ней и просят: «Послушайте, мне нужно быть здоровым, пока мои дети не окончат колледж. Пожалуйста, помогите мне продержаться до этого времени». Разве это нормально?

Чего я не понимаю и о чем немного сожалею, так это почему я столько лет развлекался на вечеринках и бездельничал, шатаясь по кафе вместе с людьми, лиц которых теперь даже не вспомню. Ради чего? Двадцать лет – хорошее время, но разве стоило так бездарно его растратить? Когда я лежал в томографе, я осознал, что промотал эти годы своей жизни на вечеринках и в кафе, а мог бы провести их с сыном, если бы повзрослел чуть раньше. Почему кто-нибудь не отбросил правила хорошего тона и не сказал мне прямо, что я трачу свою жизнь впустую?

Глава 16

Немного о времени

Прислушивайтесь ко времени, мудрейшему из всех советников.

Чтобы добиться многого, необходимы две вещи: план и недостаток времени.

В 1962 году французский спелеолог Мишель Сиффр, которому было тогда двадцать три года, провел два месяца в пещере[159]. Он хотел пожить вне времени, изолировав себя от изменений света, звука и температуры, чтобы понять, как люди воспринимают время при отсутствии очевидных маркеров. Когда Сиффр вышел из пещеры, ему казалось, что он находился под землей двадцать пять дней, а это составляло чуть меньше половины того времени, которое он действительно там провел. Сиффр потерял счет времени. На протяжении следующих десятилетий было проведено много подобных экспериментов, благодаря которым мы знаем, что нашему мозгу трудно отслеживать время в течение длинных промежутков, не имеющих четких границ. Мы сжимаем время, если оно не размечено определенными маркерами.

Так проходят дни и годы, и мы задаем вопрос: «Куда же девалось все это время?»

Возраст от двадцати до тридцати лет может превратиться в жизнь вне времени. После окончания учебы мы оставляем позади единственную жизнь, которую когда-либо знали, – аккуратно упакованную в отрезки размером в семестр, внутри которых были заключены наши цели. Но вот наша жизнь раскрывается, а учебные планы исчезают без следа. Есть дни, недели, месяцы и годы, но нет способа узнать, когда и почему следует пережить то или иное событие. Это может ввести в заблуждение и превратить жизнь в некое подобие существования в пещере. Один мой двадцатилетний клиент проницательно заметил: «В двадцать с лишним лет время воспринимается совсем по-другому. У вас масса времени, за которое так или иначе должно произойти множество разных событий».

Лора Карстенсен – исследователь Стэнфордского университета – занимается изучением времени. Когда ей исполнился двадцать один год, она попала в автомобильную аварию и несколько месяцев пролежала в больнице, где начала размышлять о том, как молодые и пожилые люди воспринимают время, отведенное им на земную жизнь. Эти размышления помогли ей сделать карьеру: она стала изучать отношение людей к возрасту и времени и то, какое влияние это оказывает на их жизнь.

В ходе одного из последних проектов Лора Карстенсен, работая с молодыми людьми в возрасте от двадцати до тридцати лет, пыталась разобраться, почему одни люди делают пенсионные сбережения, а другие нет. Должна вам честно признаться, что за все время моего общения с юношами и девушками двадцати с лишним лет вопрос о пенсионных планах почти никогда не поднимался. Было бы очень хорошо копить деньги начиная с двадцати лет, но в этом возрасте есть и более насущные проблемы, такие как оплата счетов и погашение кредита. Поэтому в исследованиях Лоры Карстенсен мое внимание привлекли не вопросы, связанные с пенсионным обеспечением, а скорее метод, который она применила.

Для того чтобы помочь молодым людям двадцати с лишним лет представить, какими они станут в будущем, Лора Карстенсен использовала виртуальную реальность[160]. В одном случае условия эксперимента были такими: двадцать пять участников должны были погрузиться в виртуальную реальность и увидеть в виртуальном зеркале цифровое изображение самих себя в текущий момент. В другом двадцать пять испытуемых погружались в ту же виртуальную реальность, но вместо цифровой версии самих себя в текущий момент они видели себя, постаревших, в будущем. Таким образом, вторая группа участников эксперимента видела проекцию того, как они будут выглядеть в старости.