Мэг Джей - Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом
Объектом исследования в одном из самых крупных проектов, над которым я работала, когда училась в магистратуре, была жизнь около ста женщин в период от двадцати до семидесяти лет[69]. В среднем возрасте каждую из них попросили описать самое тяжелое событие в жизни. Некоторые женщины рассказывали о жестких начальниках или безответной любви. Были также истории о тяжелой болезни. Но самые печальные и длинные рассказы посвящались неудавшемуся замужеству. Кое-кто из этих женщин пережил развод, а остальные так и продолжали жить в несчастливом браке.
Женщинам, которые принимали участие в исследовании, двадцать один год исполнился в 1960-х годах, и 80 процентов из них вышли замуж до двадцати пяти лет. Когда я занялась этим проектом, мне было уже под тридцать, и я все еще не была замужем. Я помню, что испытала чувство облегчения от того, что у моего поколения есть такая роскошь, как возможность вступать в брак позже. Я свято верила, что люди моего и следующего поколения будут более счастливы в браке, поскольку у нас есть шанс исследовать мир, прежде чем где-то осесть. Теперь же я знаю, что само по себе откладывание брака на потом не гарантирует прочности союза.
Тенденция к вступлению в брак в более позднем возрасте сформировалась сравнительно недавно, поэтому ученые только начинают анализировать ее и разбираться в том, чем это чревато для супружеских пар. Точно установлено, что брак между молодыми людьми, не достигшими двадцати лет, – самый неустойчивый. В сочетании с данными о том, как протекает процесс взросления после двадцати лет, это убедило многих в том, что в вопросе создания семьи верен принцип «чем позже, тем лучше»[70]. Но ученые приходят к несколько иным выводам.
Результаты последних исследований показывают, что женитьба после двадцати действительно предотвращает разводы, но это касается исключительно возраста до двадцати пяти лет. После двадцати пяти прогнозировать вероятность развода практически нереально. Этот вывод идет вразрез с представлением о том, что лучше вступать в брак как можно позже.
Люди, вступившие в брак в более позднем возрасте, действительно могут быть более зрелыми, но у позднего брака масса своих проблем. Вместо того чтобы развиваться вместе в тот период, когда их двадцатилетние «я» еще находятся в стадии формирования, у партнеров, которые начинают жить вместе позже, могут быть уже устоявшиеся привычки и сформировавшиеся качества. А связи, в которых партнеры не стремятся брать на себя обязательства, порой носят разрушительный характер, способствуют формированию плохих привычек и убивают веру в любовь. И хотя долгие поиски действительно позволяют найти более достойного партнера, число неженатых мужчин и незамужних женщин со временем сокращается.
Все это – реальные факторы, и их необходимо учитывать. Но в своей практике я чаще всего слышу о проблеме, которую можно обозначить так: «тридцать лет – это крайний срок»[71]. Речь идет о сдержанной, но непрекращающейся тревоге, испытываемой многими двадцати-тридцатилетними молодыми людьми. В этом возрасте тема отношений может быть кому-то не совсем понятной и казаться не такой уж важной, но все без исключения двадцатилетние юноши и девушки утверждают одно: «В тридцать лет лучше не быть одному».
После тридцати эта мучительная тревога выползает на свет божий и перерастает в тотальную панику. Точные временные рамки и степень такого давления возраста зависит от того, где человек живет и чем занимаются его ровесники. Кроме того, женщины испытывают более сильный стресс в связи с этим, поскольку у них меньше времени для создания семьи, а также меньше возможностей, поскольку они вынуждены сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то сделает им предложение.
На мой взгляд, в основе позиции «тридцать лет – это крайний срок» лежит тактика «заманить и подменить». Все, что казалось прекрасным в двадцать девять лет, вдруг становится просто ужасным в тридцать, и мы в одночасье оказываемся в стане неудачников. Практически за одну ночь поиск партнера перестает быть тем, что можно отложить на потом, и становится тем, что следовало сделать еще вчера. А вопрос создания семьи становится на повестке дня первым. В таком случае когда же у нас будет время действительно подумать о выборе партнера? Столь внезапный сдвиг способен повлечь за собой всевозможные проблемы.
Давайте сравним то, что я слышу от своих клиентов двадцати и тридцати лет. Вот что они говорят:
Я не особенно задумываюсь о том, с кем встречаюсь. Если с человеком интересно разговаривать и у нас с ним хороший секс, этого достаточно. О чем еще беспокоиться? Мне ведь только двадцать семь.
Я люблю свою девушку. Мы вместе уже три года. Но я не стану считаться с ней, когда буду выбирать, где учиться дальше. Я не должен думать об этом в двадцать с небольшим лет. Мне кажется, все это должно происходить гораздо позже.
Я хочу выйти замуж до двадцати восьми лет и родить первого ребенка до тридцати одного года, но я чувствую себя глупой, когда говорю об этом другим людям. Существует стереотип, что на самом деле подобные вещи нельзя планировать. У меня такое чувство, будто мне снова четырнадцать и я играю с игрушечным домиком. Мой парень говорит, что хотел бы иметь дом к тридцати пяти годам. Я же сказала ему, что хочу иметь ребенка, когда мне исполнится тридцать два. Он возразил, что нельзя решать, когда заводить детей, и что это будет зависеть от того, как сложится наша карьера, сколько денег мы будем зарабатывать и где будем жить. Но ведь у него же есть планы по поводу того, в каком возрасте он хочет купить дом? Это какая-то двойная мораль. Создается впечатление, что легче и реалистичнее планировать свою карьеру и финансовую стабильность, чем вступление в брак и рождение детей.
Мы с моим парнем сошлись потому, что оба переехали на Запад. Мы начали жить здесь вместе, поскольку так было проще. Мы оба любим каякинг и все такое, но у нас нет серьезных планов на будущее. Я никогда не выйду за него замуж.
Я люблю своего парня и (я могу признаться в этом только вам) хочу выйти за него замуж. Но у меня такое чувство, что я не должна этого хотеть на данном этапе жизни. Поэтому мы время от времени делаем перерыв в отношениях, чтобы встречаться с другими людьми, но все заканчивается тем, что мы снова сходимся. Но ни один из нас не готов признаться в том, что мы хотим быть вместе. Как будто в этом есть что-то постыдное.
Многие мои клиенты двадцати с лишним лет либо не воспринимают любовные отношения всерьез, либо им кажется, что они не должны этого делать. Но около тридцати лет у них вдруг совершенно неожиданно возникает острая потребность во вступлении в брак. Послушайте теперь моих клиентов тридцати с лишним лет (некоторые из них всего на год-два старше тех, чьи высказывания приведены выше):
