Мэг Джей - Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом
После таких разговоров Иэн смотрел на меня искоса. Затем подворачивал штанину и отправлялся к своему велосипеду.
Нам необходимо было найти общий язык. Метафора с океаном не нравилась мне. Метафора с банкой джема не нравилась Иэну. Нам требовалась такая метафора, которая устроила бы обоих. После множества умеренно напряженных сеансов Иэн забежал ко мне в кабинет, выскочив из автобуса, и объяснил опоздание тем, что ждал доставки одной детали для велосипеда по почте. Пытаясь ослабить то напряжение, которое возникало на наших сеансах, я решила немного поговорить с ним на общие темы. Я спросила Иэна, почему он не может купить нужные запчасти в магазине по продаже велосипедов, в котором он работает. Именно тогда Иэн и рассказал мне о том, что ездит на велосипеде, собранном своими руками. Иэн объяснил мне, что у него не было особой необходимости в таком велосипеде, но ему казалось, что этот велосипед лучше отображает то, что он хочет сказать окружающему миру.
Так мы нашли точку соприкосновения.
Я спросила Иэна, что именно говорит о нем собранный вручную велосипед по сравнению с велосипедом серийного производства, который он мог бы купить где угодно и иметь с ним меньше хлопот. Иэн пояснил мне, что этот велосипед олицетворяет его стремление быть человеком, на которого нельзя навесить тот или иной ярлык. Желание Иэна иметь собранный вручную велосипед было прямым отображением того, что он хотел для себя. Однако то, что он искал решение проблемы, работая в магазине, говорило о том, что время, отпущенное ему на третий десяток лет, закачивалось. Иэн правильно представлял себе ситуацию, но ему было легче собрать велосипед, чем собственную жизнь.
В бизнесе и культуре мы перешли от массового производства к массовой кастомизации{14}[56]. Когда-то прогресс давал возможность пользоваться почти идентичными устройствами, которые выпускались при минимальных затратах ради получения максимальной прибыли. Теперь же мы хотим, чтобы продукты соответствовали нашим потребностям и пожеланиям. Мы покупаем персональные компьютеры с нужными нам спецификациями, поэтому они действительно становятся «персональными». Приложения и чехлы для смартфонов, созданные по собственному дизайну, делают каждое такое устройство уникальным. Компания, которая шьет рубашки на заказ, предлагает покупателям создать собственный бренд. С развитием электронной коммерции и маркетинга, осуществляемого самими покупателями, мы перешли от производства обезличенных, универсальных продуктов к так называемому рынку одного потребителя. Компании и другие участники рынка начали новую жизнь[57], к которой стремятся многие люди, подобные Иэну, но не знают, как этого добиться. В итоге они живут по принципу: «Если нет хлеба, пусть едят пирожные!»[58].
Иэну следовало использовать свои знания о сборке велосипедов для того, чтобы собрать воедино разрозненные аспекты собственной жизни. Я поинтересовалась, как делается велосипед на заказ. Он стал объяснять, что сначала отправился в магазин, где ему подобрали подходящую раму и колеса. Рама была сделана по параметрам, отвечающим его требованиям к езде. Затем Иэн заказал другие детали и в итоге получил велосипед, который был ему нужен. По мере того как Иэн постепенно укомплектовывал его дополнительным снаряжением, он становится все более функциональным и непохожим на другие велосипеды. Все это требовало больших затрат времени и денег, но Иэну нравилось это занятие. Велосипед олицетворял нечто весьма важное для него: был его собственным творением.
– Так, значит, велосипед, сделанный на заказ, это именно то, что тебе нужно? – спросила я.
– Да.
– И он уникален, – продолжила я.
– Да.
– Это аутентичный, оригинальный велосипед. Даже в каком-то смысле безграничный, поскольку ты постоянно вносишь в него какие-то усовершенствования.
– Да, именно так.
– Но ты ведь начал собирать его из стандартных деталей. Ты же не изобретал колесо в буквальном смысле слова.
– Нет, – улыбнулся он.
Я предложила Иэну поразмышлять о том, что именно так формируется подлинная, уникальная жизнь. В XXI столетии карьера и жизнь не создаются на «сборочной линии». Мы должны сами свести воедино отдельные фрагменты своего «я». Жизнь Иэна может носить персонифицированный характер и может меняться, но все это требует времени и усилий, – и, возможно, ему придется начать с каких-то стандартных элементов. Незаурядная жизнь – это не следствие отказа от принятия решений, а результат этих решений. Точно так же, как и в ситуации с велосипедом.
Иэн мог бы начать строить свою жизнь по одному занятию или одному фрагменту капитала идентичности за раз. Такое решение казалось менее конформистским (и не столь пугающим), чем шаг, который раз и навсегда определил бы всю дальнейшую жизнь.
– Так с чего ты собираешься начать? – спросила я.
– Вы имеете в виду работу? – уточнил Иэн.
– Да. Тебе она нужна. Нельзя жить без работы.
– Разные части меня хотят заниматься разными вещами.
– Я понимаю, – сказала я. – Так с какой части ты начнешь?
Иэн вздохнул.
– Я не знаю.
– Не знаешь? А как насчет цифрового дизайна?
– На самом деле я уже подавал заявление на такую работу, – признался он смущенно. – Но меня даже не пригласили на собеседование. Я думал, что буду двигаться дальше, когда решу, чем заняться. Работа в офисе кажется мне не такой уж плохой, особенно теперь, когда я понимаю, что ее не так легко получить.
Я слушала, как Иэн размышляет вслух.
– Я до сих пор думаю о той компании в округе Колумбия, – сказал он наконец. – Ну, помните, мы говорили о ней в связи с участием в программе обучения цифровому дизайну. Но я туда не попаду, это очевидно.
– Для меня это не столь очевидно. Расскажи о своем заявлении, – попросила я.
Я работала в нескольких приемных комиссиях, поэтому знаю достаточно много о том, кому отдается предпочтение при выборе кандидатуры на востребованную должность. Я прочитала сотни заявлений и резюме и видела, как цифры отходят на задний план, тогда как искусно составленное сопроводительное письмо и краткий рассказ о себе выделяются на общем фоне. В моей практике были случаи, когда один абитуриент поступал в хороший университет, тогда как другой попадал в учебное заведение совсем другого уровня, – и это зависело исключительно от того, какие впечатления от собеседования оставались у человека, который его проводил.
Из всего этого я сделала для себя один вывод: в возрасте от двадцати до тридцати лет хорошая история куда более важна, чем в любой другой период жизни. После окончания колледжа резюме только-только начинает формироваться, поэтому рассказ о себе – то немногое, в чем человек может себя выразить. В двадцать с лишним лет жизнь – это скорее потенциал, а не свершившийся факт. Человек, умеющий интересно рассказать о себе и своих планах, способен превзойти того, кто этого сделать не может.
