Клаус Джоул - Деньги - это любовь, или То, во что стоит верить. Том 1-3
Снижаю значимость
На протяжении всего этого процесса вы учитесь создавать. Мы с вами учимся создавать. Ведь если мы тренируемся покорять Эверест, то после этого всякие небольшие холмы и горы перестают быть для нас препятствиями, мы покоряем их играючи. Так давайте же отпустим ощущение важности достижения успеха — ведь уже одно оно создает сопротивление.
Мы научились придавать повышенную значимость некоторым делам: «О, это чрезвычайно важно, очень важно!» Знаете что? Совсем не так уж это и важно! В действительности, нам важно в спокойном темпе обучиться творению. Но давайте отпустим и это ожидание результата, потому что тогда возникнет возможность снизить сопротивление и обучиться всему очень легко.
Придавать делу излишнюю значимость: «Мне позарез нужны эти деньги!» — значит усиливать сопротивление. Нуждаться в чем-то — это сопротивление. Потому что нуждаться в чем-то означает автоматически смотреть на отсутствие этого. Если вы нуждаетесь в чем-то, значит, смотрите на отсутствие. Вот о чем говорит нам это чувство. А еще о том, что сопротивление усилилось, дверь закрыта, и мы вряд ли получим желаемое — пока не изменим свои чувства. И, в этом смысле, весь наш процесс является отпусканием. Я отпускаю все, что кажется важным.
И знаете, с этими вещами, которые сейчас начали приходить, — мне уже не важно, получу я их или нет. Это перестало быть значимым для меня. Я испытываю удовольствие от их появления, от обладания ими, но больше не рассматриваю их как что-то важное. Таким же образом я отказался придавать значимость деньгам, предоставил свободу своим 3,6 миллиона. Придут они ко мне когда-нибудь или нет — не имеет значения. Я учусь отпускать даже их.
Учусь творить
Я понял! Можно сказать, что я сейчас создаю в себе веру в то, что обучаюсь творить. В этом процессе я отучаюсь от чего-то другого. Например, отучаюсь действовать с напором, бороться за желаемое. Потому что, чем активнее мы боремся, тем труднее чему-то прийти к нам. Вселенная устроена так, что, когда мы боремся за что-то, то направляем внимание на отсутствие этого, тем самым создаем отсутствие — и приходится бороться еще сильнее. Напротив, если мы отпустим хватку, то сопротивление исчезнет. Представьте, что обладаете тем, чего хотите. Не имеет значения, так ли это на самом деле. Больше не важно, получите ли вы когда-нибудь его или не получите. Мы подошли к ключевому моменту процесса созидания — к отпусканию.
Здесь уместно вспомнить о важности веры — веры в себя, веры в то, что мы родились со способностью создавать желаемое. Причем все в равной мере обладают этой способностью.
Ваше домашнее задание — подружиться с деньгами
Ну вот, на сегодня все! Ваше (и мое) домашнее задание: уделить время тому, чтобы чуть больше полюбить деньги. Когда я трачу их, отдаю кому-нибудь, то хочу чувствовать при этом радость, приятное ощущение дарения. Хочу говорить уходящим деньгам: «До скорой встречи! Вы еще вернетесь ко мне». Хочу видеть в деньгах своего друга, который сделал для меня столько хорошего. Он помог мне купить диктофон, на который я сейчас наговариваю этот текст… И бесконечное множество других прекрасных вещей. Деньги — наш очень хороший друг!
Теперь, когда я разрешил себе дружить с деньгами, они могут чаще и в больших количествах приходить ко мне. «О, мой друг уже открывает дверь! Видно, он уже почувствовал перемену в моем отношении к себе! Надеюсь, он тоже хорошо ко мне относится». Так продолжим же путешествие и посмотрим, куда оно нас приведет.
Глава 20
Любить деньги безусловно
Развивать в себе безусловную любовь к деньгам
Сегодня утром я оказался перед очень странной дилеммой относительно любви к деньгам, о которой мы говорили в предыдущей главе. Некоторое время я смотрел на цифру $3 600 000 под картинкой на моей карточке, представлял, что деньги уже находятся на моем банковском счету, и ощущал чувство обладания ими. А затем переключился (или попробовал переключиться) на любовь к деньгам, на радость от обладания ими. Другими словами, на любовь к изобилию денег в моей жизни, на чувство любви к самим деньгам, к чудесным хрустящим банкнотам.
Тут нужно было быть сосредоточенным, чтобы внимание осталось на любви к деньгам, а не сместилось на мысли о том, что можно купить за деньги. Это оказалось сложнее, чем выглядело вначале, — я не смог найти в себе чувство любви к деньгам. Удалось найти лишь что-то, похожее на «мне нравятся деньги». Я постарался усилить это чувство до уровня безусловной любви — чтобы ощутить одинаковую любовь к тому, что деньги приходят ко мне, и к тому, что они уходят в мир, когда я трачу их. Я постарался не чувствовать собственнических инстинктов — ведь это безусловная любовь! Но самое большее, чего я смог достичь, — это чувство, что деньги «безусловно нравятся» мне. Почувствовать абсолютную любовь к ним я не смог.
Тогда я понял, что что-то здесь не в порядке, и попробовал вспомнить, было ли в моей жизни что-то, что я любил безусловно. То есть без собственнических чувств, а лишь чистой безусловной любовью.
Безусловная любовь к моему сыну
«Безусловный» — сложное слово, потому что (ха!) я даже не уверен на 100 процентов, что в нашем мире возможно такое. Нет, я все же уверен, что это возможно! Но не думаю, что мне приходилось это испытывать. Ближе всего я подошел к этому в любви к своему сыну. Но даже эта любовь не всегда была такой. Полагаю, я постепенно учился любить его безусловно. Во-первых, это не врожденное умение — у меня не было подобного опыта, поэтому пришлось учиться такой любви. И думаю, что сейчас, по прошествии стольких лет, я действительно люблю сына безусловно. И принимаю его таким, какой он есть, и принимаю выбранный им жизненный путь, и то, как он по нему идет.
Но я не всегда был таким, потому что раньше чрезмерно опекал сына, а как только вы примешиваете это к чувству любви, в ту же минуту появляется некоторая обусловленность. Не слишком большая, но если привести сравнение с деньгами, то мы увидим, что излишняя бережливость порождает обусловленность и закрытость. Как видите, мы имеем дело с очень тонкой гранью.
Думаю, что с практикой эта способность усилится. И верю, что, работая в этом направлении каждый день, я приду к очень радостному и счастливому чувству любви. Возможно, оно не будет полностью безусловным, но думаю, что с каждым днем практики обусловленность будет уменьшаться.
Почему мне трудно ощутить любовь к деньгам?
То, что мне так трудно добиться сильного радостного чувства любви к деньгам, говорит о чем-то важном — о том, что я никогда по-настоящему не любил деньги. Я никогда не чувствовал подлинной радости в связи с деньгами и по отношению к самим деньгам. Когда я это говорю, то слышу в голове тихий голос: «А что бы твой отец подумал, услышав такое? Что бы подумали твои родители? Что бы подумали твои бабушка и дедушка, если услышали бы от тебя что-то подобное?»
