Элияху Голдрат - Цель: Процесс непрерывного совершенствования

Мать недоуменно моргает.

— Роботов, ты сказал? Как из космоса? — спрашивает она.

— Нет, не как из космоса. Это промышленные роботы. Они совсем не такие, как показывают по телевизору.

— Да? А лица у них есть?

— Нет, пока нет. У них есть только руки, которые сваривают детали, складируют материалы, распыляют краску и т. д. Ими управляет компьютер и их можно программировать на выполнение разных работ.

Мать кивает, но все еще никак не может представить себе этих роботов.

— Так зачем этому Грэнби сниматься с роботами, у которых даже лиц нет? — спрашивает она.

— Наверное, затем, что они являются последним словом техники, и Грэнби хочет донести до всех в корпорации, что мы должны в большей степени использовать их, чтобы…

Я останавливаюсь, вдруг увидев перед собой образ Ионы, курящего сигару.

— Чтобы что? — спрашивает мать.

— Ну… чтобы мы могли повысить продуктивность, — мямлю я, неопределенно махнув рукой.

А ведь Иона, похоже, сомневается, что роботы повышают продуктивность. Я ему говорю: но как же иначе, ведь мы добились тридцати шести процентов роста в одном из цехов. А он лишь попыхивает сигарой.

— Что-то не так? — спрашивает мать.

— Ничего, я просто кое-что вспомнил.

— Что-то плохое?

— Нет, всего лишь мой давнишний разговор с тем самым человеком, с которым я разговаривал сегодня ночью.

Мать кладет руку мне на плечо.

— Алекс, что происходит? — спрашивает она. — Давай выкладывай, мне ты можешь сказать. Ты являешься как гром среди ясного неба, звонишь кому-то среди ночи. Что случилось?

— Видишь ли, мама, завод работает не очень хорошо… и… в общем, мы не зарабатываем денег.

Лицо матери темнеет.

— Такой большой завод не зарабатывает денег? — переспрашивает она. — Но ты же говоришь, что к вам приезжает такая важная шишка, как Грэнби, что у вас роботы, хоть я все равно не понимаю, что это такое. И при всем том вы не зарабатываете денег?

— Именно так, мама.

— Эти роботы не работают?

— Мама…

— Если они не работают, может быть, их можно вернуть обратно?

— Мама, забудь об этих роботах.

Она пожимает плечами:

— Я просто пытаюсь помочь.

Я глажу ее по руке:

— Да, я знаю. Спасибо. Правда спасибо за все. А теперь мне надо ехать. У меня действительно очень много работы.

Я встаю и беру кейс. Мать следует за мной. Я хоть перекусил? Может, я взял бы что-нибудь с собой? Наконец она берет меня за рукав и говорит:

— Послушай меня, Эл. У тебя какие-то проблемы. Я понимаю, что без них не бывает. Но так изводить себя, не спать ночами — никуда не годится. Перестань тревожиться. Это тебе не поможет. Посмотри, до чего довели тревоги твоего отца. Они погубили его.

— Но, мама, его же сбил автобус.

— Если бы он не терзался так, то смотрел бы по сторонам, переходя дорогу.

Я вздыхаю:

— Хорошо, мама, ты, наверное, права. Но дело сложнее, чем ты думаешь.

— Неважно! Перестань волноваться, и все! — говорит она. — А если этот Грэнби будет обижать тебя, дай мне знать. Я ему позвоню и объясню, какой ты ценный работник на самом деле. Кому об этом лучше знать, как не матери? Предоставь это мне. Я с ним разберусь.

Я улыбаюсь и обнимаю мать за плечи.

— Не сомневаюсь, мама.

— Правильно делаешь.

Я прошу мать сообщить мне, когда придет счет за телефон, чтобы я оплатил его, потом обнимаю ее, целую на прощанье и ухожу. Я направляюсь к «бьюику», намереваясь ехать прямо на завод, но когда я замечаю, какой мятый у меня костюм, и провожу рукой по щетине на подбородке, то решаю сначала заехать домой и привести себя в порядок.

По дороге домой я слышу голос Ионы, который говорит мне: «Ваша компания от одной только установки у себя нескольких роботов зарабатывает на тридцать шесть процентов больше? Невероятно». И я помню, что при этих словах я улыбнулся. Я-то думал, что он не понимает реалий промышленного производства. Теперь я ощущаю себя идиотом.

Наша цель — зарабатывать деньги. Теперь я это знаю. Да, Иона, вы правы: продуктивность не могла вырасти на тридцать шесть процентов только за счет установки роботов. Кстати, выросла ли она? Стали ли мы зарабатывать хоть на сколько-то больше денег благодаря роботам? Сказать правду, я не знаю. Я ловлю себя на том, что качаю головой.

Но вот интересно, как Иона об этом узнал? Ведь он явно был в курсе, что продуктивность не выросла. Правда, он перед этим задал мне несколько вопросов.

Первый из этих вопросов, насколько я помню, был такой: стали ли мы продавать больше товаров благодаря роботам? Второй — сократилось ли благодаря им число работников? А потом он поинтересовался, уменьшились ли запасы. Три базовых вопроса.

Я подъезжаю к дому и вижу, что машины Джулии нет. Куда-то уехала. Джулия, конечно, злится, а у меня нет времени объясниться с ней.

Войдя в дом, я открываю кейс, чтобы записать вопросы Ионы, которые я вспомнил по дороге, и сличить их с перечнем показателей, которые он продиктовал мне по телефону. С первого взгляда становится ясно, что они вполне соответствуют друг другу.

Но как Иона догадался? Он использовал показатели в форме ответов на невинные вопросы, чтобы проверить свою первоначальную догадку: стали ли мы продавать больше продуктов (то есть увеличилась ли выработка?); сократился ли штат (сократились ли операционные расходы?); и, наконец, уменьшился ли уровень запасов?

Теперь мне нетрудно выразить цель в терминах, предложенных Ионой. Меня, правда, его формулировки несколько смущают. Но если отстраниться от этого, то становится ясно, что каждая компания должна стремиться к росту выработки.

Для каждой компании также важно, чтобы два других показателя — уровень запасов и уровень операционных расходов — по возможности снижались. И конечно, лучше всего, чтобы это происходило одновременно — как и в случае с теми тремя показателями, которые определили мы с Лу.

Как же теперь формулируется цель?

Повышать выработку при одновременном снижении запасов и операционных расходов. Это означает, что если роботы обеспечивают рост выработки при одновременном снижении двух других показателей, они приносят системе деньги. Но что на самом деле происходит с тех пор, как мы установили роботы?

Я не знаю, оказали ли они какой-то эффект на выработку. Я уверен, что запасы последние шесть-семь месяцев непрерывно росли, но случилось ли это благодаря роботам? Роботы увеличили амортизационные отчисления, потому что это все новые механизмы, но не привели к сокращению рабочих мест; людей просто перевели в другие подразделения. Получается, что операционные расходы в результате установки роботов лишь возросли.

Ладно, но эффективность-то выросла. Может, в этом наше спасение? Рост эффективности означает снижение себестоимости.

Но правда ли то, что себестоимость снизилась? Как она могла снизиться при росте операционных расходов?

На завод я приезжаю к часу дня, так и не найдя ответа на вопрос. Я продолжаю думать об этом, входя в здание заводоуправления. Первым делом я захожу к Лу.

— У вас есть для меня пара минут? — спрашиваю я.

— Вы шутите? Я разыскиваю вас все утро.

И тянется за папкой с бумагами, которая лежит на углу стола. Я догадываюсь, что это отчет, который должен быть отправлен в управление филиала.

— Нет, об этом я сейчас говорить не хочу, — предупреждаю я Лу. — У меня есть кое-что поважнее.

Я вижу, как ползут вверх его брови.

— Поважнее, чем отчет для Пича?

— Бесконечно важнее, — уверяю я его.

Лу качает головой, откидываясь в кресле и жестом приглашает меня сесть.

— Чем могу быть полезен?

— После того как наши роботы вступили в строй и все погрешности в их работе были устранены, насколько изменился уровень продаж? — спрашиваю я.

Лу снова морщит лоб от удивления, после чего подается вперед и щурится на меня сквозь свои бифокальные очки.

— Что это за вопрос? — спрашивает он.

— Умный, я надеюсь. Мне нужно знать, как внедрение роботов отразилось на продажах. И конкретно, наблюдался ли рост продаж с момента начала их работы.

— Рост? Объем продаж у нас не растет или даже снижается с начала прошлого года.

Я начинаю раздражаться:

— А вас не затруднило бы проверить?

Лу поднимает руки в знак капитуляции:

— Ну что вы, нисколько. И времени у меня хоть отбавляй.

Он открывает ящик стола и, роясь в каких-то папках, начинает извлекать разные отчеты, таблицы, графики. Мы листаем их и обнаруживаем, что во всех случаях, где были задействованы роботы, ни малейшего роста продаж изделий, для которых роботы изготавливали детали, не наблюдалось. На всякий случай мы проверяем и количество отгрузок с завода, но роста и здесь нет. Рост наблюдается только в количестве просроченных заказов — их число за последние девять месяцев стремительно увеличивалось.