Евгений Борисов - Основы экономики
В частности, практика показывает, что эффективность использования государством производственных ресурсов, как правило, ниже, чем в негосударственном секторе. Значит, национализация частной и коллективной собственности может вести к снижению прибыльности всего общественного капитала. Не случайно, что в 1980—1990-х гг. в ряде западных стран проводилась приватизация государственной собственности.
2. Централизация управления национальной экономикой не соответствовала реальным условиям. В условиях широкого развития рыночных отношений предельно допустимыми можно, по-видимому, считать только прогнозирование и индикативное планирование хозяйственного развития страны. Это не отменяет предпринимательской самостоятельности и инициативы физических и юридических лиц.
Что же касается адресного директивного планирования, то оно, скорее всего, должно ограничиваться предприятиями и учреждениями, находящимися в собственности государства. В то же время его нельзя признать приемлемыш для субъектов негосударственного сектора. Как показал опыт западных стран, применявших жесткие методы централизованного управления, командно-приказное регулирование сковывает свободу и инициативу бизнесменов, мешает лучше использовать производственные возможности предприятий.
Кейнсианская теория дала западной экономике «второе дыхание». Примечательно, что в 50-е, 60-е и в первой половине 70-х гг. XX в. были достигнуты наивысшие темпы экономического роста, наибольшая занятость (привлекалась дополнительная рабочая сила из слаборазвитых стран) и значительный подъем благосостояния населения (уровень жизни возрос в 2–4 раза).
3. Для социального регулирования было характерно систематическое увеличение государственных расходов на социальные нужды. Нормальным можно назвать такое положение, когда эти расходы соответствуют доходам, поступающим в государственную казну. Однако, согласно учению Дж. Кейнса, правительство могло допускать дефицитное финансирование (т. е. расходовать денег больше, чем поступало в бюджет государства). Но такое соотношение расходов и доходов ведет к тупику. Нехватка денег обычно покрывается внутренними и внешними займами. Возрастающую задолженность приходится погашать за счет бюджетных средств. А это ведет к увеличению государственных долгов, что усиливает угрозу национальной экономической безопасности (государство не может вовремя расплатиться по долгам).
4. На практике правительство прибегало к печатанию дополнительного количества денег, например, на краткосрочные инвестиции, которые не ведут к инфляционному росту цен. Но в кейнсианской теории содержалось следующее уязвимое положение. Признавалось допустимым прибегать к печатанию денег для увеличения государственного спроса и покрытия бюджетного дефицита, т. е. допускать умеренную инфляцию. Но стоило пустить в ход маховик инфляции, как это привело к отрицательным последствиям. Примечательно, что если в Организации экономического сотрудничества и развития (в нее входят 30 стран) прирост потребительских цен в 1961–1970 гг. составлял в среднем за год 3,3 %, то в 1971–1980 гг. он увеличился до 9 %. Почти троекратное обесценение денег, разумеется, ухудшило экономическое положение работников и предпринимателей.
5. Как известно (см. гл. 9), государство использует налоговую систему для образования вторичных доходов. Ставки налогов, устанавливаемые на оптимальном уровне (см. рис. 9.4), должны учитывать частные, коллективные и общенациональные социально-экономические интересы. Но на практике допускалось введение очень больших ставок налогов. В ряде западных стран в 1960—1970-х гг. был значительно превышен предельно допустимый уровень налогообложения. В результате снизилась материальная заинтересованность работников в увеличении заработков и предпринимателей в повышении размеров прибыли. Тем самым подрывалась сама налоговая база (рост заработной платы и прибыли).
В США в период распространения кейнсианства допускался произвол государственных чиновников по отношению к предпринимателям. До середины 70-х гг. ежегодно издавалось до 7000 тыс. распоряжений, которые подчиняли деятельность частного бизнеса определенным правилам.
Эти установки кейнсианского учения на практике привели к отрицательным результатам. На родине Кейнса возникла так называемая английская болезнь – стагфляция (сочетание кризисного застоя с инфляцией).
Как видно, предложенные кейнсианством многие жесткие способы государственного регулирования макроэкономики, нарушавшие нормальные условия хозяйствования, не стали и не могли стать пригодным «рецептом» для лечения больной экономики.
Итак, не только рыночный, но и государственный (в его кейнсианском варианте) механизмы регулирования не выдержали исторического испытания на прочность. Но это не устранило разногласия западных экономистов по поводу преимуществ разных типов управления макроэкономикой.
В чем состоят противоречия во взглядах разных научных школ современных западных экономистов по вопросу о макроэкономических регуляторах? Как можно разрешить эти противоречия? Вот вопросы которые нам предстоит сейчас рассмотреть.
§ 3 Смешанная система управления
Кто «за» и кто «против» государства
С тех пор как государство решительно вторглось в сферу управления национальным хозяйством, экономисты на Западе разделились на два противоположных лагеря. Одни выступают за свободный рынок, другие – за государственное регулирование хозяйственной деятельности. Эта борьба за передел сфер влияния государства и рынка на экономику особенно обострилась с 1980-х гг. Полями теоретических сражений являются важные стороны макроэкономического регулирования.
О том, какие позиции отстаивают сторонники свободного рынка и поборники централизованного государственного управления, дает представление табл. 13.1.
Таблица 13.1
Сравнительный анализ взглядов сторонников государственного и рыночного регулирования
Сравнительный анализ взглядов сторонников двух противоположных макроэкономических регуляторов подводит нас к следующим выводам:
1. Приведенные в табл. 13.1 взгляды двух групп экономистов выражают такие крайности, которые взаимно отрицают предельное развитие того или иного способа регулирования.
2. В реальности ни в одной стране не существует как полного подчинения экономики государству, так и рыночного саморегулирования макроэкономики. Стало быть, спор «за» или «против» государства как единственного регулятора всего национального хозяйства является беспочвенным, безосновательным.
