Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках - Ребекка Кэмпбелл
– И это еще не самое худшее. Мальтус также утверждал, что попытки помочь бессмысленны. По его мнению, если улучшить жизнь людей, они будут заводить больше детей и неминуемо вернутся в прежнее отчаянное положение. Милосердие стало бы лишь замаскированной жестокостью.
– И он оказался прав?
– Если коротко – нет. Большая часть современного мира избежала предсказанной Мальтусом опасности. Общий уровень жизни не улучшается, если население страны растет быстрее, чем объем производства, и за два века, прошедшие с выхода в свет книги Мальтуса, время от времени случался ужасный голод, однако сейчас в мире не больше голодающих, чем в его время, несмотря на массовый рост населения. Свою роль сыграл контроль над рождаемостью (запретная тема во времена Мальтуса) и прогресс в сельскохозяйственной практике (например улучшенные удобрения), благодаря чему производство продуктов питания увеличилось так, как Мальтус не мог представить. Не менее важны экономические и политические изменения. В аграрной экономике дети – актив, каждая пара рук полезна. Все изменилось в индустриальной экономике, и теперь, чтобы преуспеть, нужно быть образованным. Это дорого, и количество детей в семьях естественным образом уменьшилось.
– Ну, не так уж все и мрачно…
– Мы почти дома, Монти, но успеем поговорить еще об одной видной фигуре до окончания прогулки. Идеи Мальтуса могут казаться мрачными, но их легко объяснить. С Давидом Рикардо сложнее, и все же давай попробуем. Рикардо и Мальтус были хорошими друзьями, хотя жили совершенно по-разному. Мальтусу всегда не хватало денег, и ему приходилось внимательно следить за своими тратами. Рикардо, напротив, разбогател благодаря бизнесу и ушел на пенсию в сорок два года, имея достаточно сбережений для безбедной жизни до конца дней. В центре внимания Рикардо находилась земля – источник всех богатств и всегда ограниченный ресурс. Адама Смита интересовал вопрос о том, как создается богатство. Рикардо сосредоточился на том, как распределить это богатство между тремя классами: рабочими, землевладельцами и капиталистами.
– Кто такие рабочие и землевладельцы, я понимаю. А капиталисты?
– Давай пока не будем усложнять и назовем их хозяевами заводов. Рикардо пришел к выводу, что разные классы, как правило, получают совершенно разные куски пирога. Неравномерное распределение богатства логически следовало (как он считал) из разработанной им теории ренты. По мнению Рикардо, земля имеет ценность только потому, что ее площадь ограничена и она разнообразна по качеству. Кроме того, как выяснил его приятель Мальтус, над нами по-прежнему довлеет рост населения. Как говорит Рикардо, если бы земля была подобна воздуху или воде, «если бы пространство ее было безгранично, а качество однородно, нельзя было бы ничего требовать за пользование ею»[13].
– Хорошо, я понимаю: никто не станет платить за то, что есть у всех и везде. А при чем тут разница в качестве?
– Хороший вопрос. И снова Рикардо опирается на работы Мальтуса. По мере того как растущее население станет требовать все больше пропитания, придется обрабатывать не лучшие сельскохозяйственные угодья. Тогда стоимость их возрастет, потому что фермеры всегда предпочтут более плодородную землю менее плодородной и будут готовы доплатить за эту разницу. Рента вырастет из-за разницы в качестве почвы, поскольку земли в мире никогда не бывает достаточно.
Участь рабочего, по Рикардо, всегда печальна. Если бы оплата труда росла, то повышался бы уровень жизни и росло население. Однако это неизбежно приведет к тому, что на одно и то же количество работы будет приходиться все больше исполнителей и плата за труд снова упадет. Как будто у рабочего на шее не столько цепь, сколько резиновый шнур. Его можно растянуть до определенного предела, но рано или поздно человека снова отшвырнет назад.
Предприимчивый класс – те самые капиталисты – хотя и подталкивает общество в сторону прогресса, будет ограничен конкуренцией: рост населения неизбежно приведет к росту цен на продукты питания, поскольку необходимо возделывать все менее плодородные земли. Значит, нужно все больше платить рабочим, чтобы обеспечить их все более дорогое (хотя и не более богатое) пропитание. А оплата труда изымается из прибыли капиталистов.
– Ты уж прости, но, узнав о том, что рабочие будут голодать, я не испытываю сочувствия к владельцам заводов.
– Справедливо. Впрочем, Рикардо считает и капиталиста, и рабочего в конечном счете проигравшими. Победителем становится класс помещиков, старая аристократия с ее почти чистой монополией на владение землей. Владельцы дефицитного и необходимого ресурса, они могли просто сидеть сложа руки и собирать постоянно растущую ренту, как толстый паук в середине паутины, высасывающий сок из любой мухи, которая попадет в его сеть. Нужно отдать должное Рикардо: несмотря на то, что он сам был крупным землевладельцем, он смог посмотреть на проблему беспристрастно.
– Неужели все экономисты такие несчастные? Можно пару веселых историй, пожалуйста?
– Ну, Рикардо прославился своей способностью видеть логику в сложной, запутанной системе. Однако позже выяснилось, что его предсказания ошибочны, как и выводы Мальтуса. Индустриализация не только затормозила рост населения, но и чрезвычайно увеличила нашу способность выращивать продовольствие на имеющейся земле. Итак, у истории счастливый конец. Или, скорее, не случилось того ужаса, который нам предрекал Рикардо, и все хорошее в мире досталось не только землевладельцам.
– Ты весьма критично настроена по отношению к Мальтусу и Рикардо. Выходит, ты мне зачем-то рассказала о двух провальных теориях.
– В общем, так и есть. Адам Смит по-прежнему «в строю», в отличие от Мальтуса и Рикардо, – это не означает, что их работы не стоят внимания и не имеют никакого веса, однако на факультетах экономики не так много мальтузианцев или рикардианцев. Возможно, они наиболее интересны тем, что рационально подходили к изучению экономики и общества, ключевую роль в котором она играет, и пытались найти законы как для объяснения чрезвычайно сложных процессов, так и для предсказания будущего. На них повлияла ньютоновская научная революция, и оба хотели стать Ньютонами в экономике. Интересно, что их неудачная попытка описать борьбу за выживание в человеческом обществе оказала огромное влияние на науку. Чарлз Дарвин вернулся из кругосветного путешествия на корабле «Бигль» в 1836 году и вскоре начал работать над теорией о том, как один вид может превращаться в другой. Ему отчаянно не хватало представления о силах, которые управляют процессом трансформации. Затем в 1838 году он прочитал «Опыт» Мальтуса и увидел именно такую силу – слишком много ртов и слишком мало пищи. Неустанная борьба за существование в сочетании со случайными изменениями в популяции приводит к тому, что любое небольшое преимущество позволяет индивидууму выжить и передать это преимущество следующему поколению. Таким образом, идеи Мальтуса, возможно, не заложили основу экономики, зато отразились в эволюционной биологии.
Смотри,
