Денис Шевчук - Мировая экономика
Известный американский ученый Л. Козер определял социальный конфликт как «столкновение между коллективными акторами по поводу ценностей, статусов, власти или редких ресурсов, в котором цели каждой из сторон состоят в том, чтобы нейтрализовать, ослабить или устранить своих соперников». Соглашаясь с таким пониманием, одна часть исследователей международных отношений исходит из того, что конфликт имеет объективное содержание. Так, с точки зрения К. Боулдинга, это – «ситуация соперничества, в которой стороны осознают несовместимость возможных позиций и каждая сторона стремится занять положение, несовместимое с тем, которое хочет занять другая». Иначе говоря, речь идет о противоположности интересов, одновременная реализация которых участниками международного взаимодействия невозможна именно ввиду их объективности.
Напротив, с точки зрения Дж. Бертона, «конфликт носит в основном субъективный характер… Конфликт, который как будто затрагивает «объективные» расхождения интересов, может быть преобразован в конфликт, имеющий позитивный результат для той и другой из сторон, при условии такого «переосмысления» ими восприятия друг друга, которое позволит им сотрудничать на функциональной основе совместного использования оспариваемого ресурса».
Представители акционалистской ветви в социологии международных отношений стремятся объединить преимущества обоих подходов. Рассматривая конфликт как несовместимость целей, они в то же время подчеркивают, что суждение об этом не может основываться на одном лишь логическом сопоставлении последних, а требует анализа практических условий, необходимых для их реализации.
Методологической основой отечественных исследований международного конфликта, нашедших отражение в литературе семидесятых—восьмидесятых годов, чаще всего выступает положение диалектической философии, согласно которому конфликт – это крайняя форма обострения противоречия. Различия в трактовке содержания понятия «международный конфликт» находят свое отражение и в подходах к анализу его как феномена международной жизни. Как уже отмечалось, одним из наиболее традиционных среди них является подход с позиций «стратегических исследований».
Отличительные черты анализа международных конфликтов с позиций стратегических исследований состоят в их направленности на решение практических задач, связанных с обеспечением национальных интересов и безопасности государства, созданием благоприятных условий для победы в возможной войне. Отсюда ясно, что эти исследования осуществляются в рамках парадигмы политического реализма с ее приоритетом государственно-центричной модели международных отношений и силовых методов в достижении целей. Как подчеркивает известный канадский специалист А. Лего: «В своем главном значении стратегия всегда состояла в использовании силы для достижения политических целей. Ее крупнейшим теоретиком был Клаузевиц». Более того, представители стратегических исследовании нередко склонны редуцировать международный конфликт к одному из его видов – вооруженному столкновению государств.
Центральная задача стратегических исследований состоит в попытке определить, каким должно быть наиболее адекватное поведение государства в конфликтной ситуации, способное оказывать влияние на противника, контролировать его, навязывать ему свою волю. С появлением ядерного оружия перед специалистами в области таких исследовании появляется ряд принципиально новых вопросов, поиски ответов на которые придали новый импульс стратегической мысли. Стратегические исследования становятся на Западе одним из ведущих направлений в науке о международных отношениях. Достаточно сказать, что в США существует более тысячи созданных с целью осуществления таких исследований институтов, не говоря уже о Рэнд Корпорейшн, Вашингтонском институте оборонных исследований, Центре стратегических и международных изучений Джоржтаунского университета и др. В Советском Союзе соответствующие изыскания велись в рамках ведомственных научных подразделений и прежде всего – исследовательских учреждений системы «силовых министерств». В настоящее время появились и независимые аналитические центры.
Одной из приоритетных проблем стратегических исследований является проблема войны, ее причин и последствий для того или иного государства, региона и международной (межгосударственной) системы в целом. При этом, если раньше война рассматривалась как, хотя и крайнее, но все же «нормальное» средство достижения политических целей, то огромная разрушительная мощь ядерного оружия породила парадоксальную, с точки зрения традиционных подходов, ситуацию. С одной стороны, обладающее им государство получает новые возможности для проведения своей внешней политики и обескураживающие любого потенциального агрессора способности обеспечить свою национальную безопасность (в военном значении этого понятия). А с другой стороны, избыток мощи, который дает ядерное оружие, делает абсурдными всякие мысли о его применении, о перспективе прямого столкновения между его обладателями.
Отсюда главный акцент делается не на военных, а на политических аспектах ядерных вооружений, не на стратегии вооруженного конфликта, а на стратегии устрашения противника. Порожденное стратегией устрашения «равновесие террора» позволяло удерживать глобальную международную систему в состоянии относительной стабильности. Однако это была, во-первых, статическая стабильность в ее конфронтационной форме, и, вовторых, она не способствовала устранению вооруженных конфликтов на уровне региональных и субрегиональных подсистем.
В конце 80-х годов, с приходом к власти в ведущих странах Запада неоконсервативных сил, появляется попытка преодоления вышеназванного парадокса ядерных вооружений, стремление выйти за рамки стратегии устрашения и реабилитировать понятие военной победы в ядерный век. С другой стороны, возникают новые тенденции в американской и западноевропейской политике в области вооружений и военных технологий. Были предприняты инициированные администрацией Рейгана в США и французскими официальными политическими кругами в Европе попытки выработать новую «большую стратегию», которая позволила бы открыть новую, «постядерную» эру в мировой политике. В рамках проектов, известных как, соответственно, СОИ и «Эврика», ставится цель создания принципиально новых типов вооружений, дающих преимущество не наступательной, а оборонительной стратегии и минимизирующих возможные последствия гипотетического ядерного удара, а в перспективе призванных обеспечить их обладателям «ядерную неуязвимость». Вместе с тем оба проекта имеют и самостоятельное значение, стимулируя научные и технологические изыскания в ключевых отраслях экономики и общественного производства.
