Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев
Тут следует расширить это понимание, во-первых, пояснив, что силы природы могут быть как естественными (как при выработке вина или других продуктов брожения), так и предварительно организованными (станок, да и вообще любой инструмент есть организованные силы природы), а во-вторых, что человек может перемещать не только сырье, но и организованные силы природы.
Итак, производственный процесс есть некоторая последовательность осуществляемых работником перемещений сырья (промежуточной продукции) и/или организованных сил природы и завершается получением готового продукта.
Этот процесс происходит в реальном времени. Давайте изобразим его на картинке, с которой мы потом будем работать (рис. 32). Я уже рисовал похожие рисунки в первой лекции, только тогда производственный процесс уже был разбит на операции, а сейчас нам еще только предстоит понять, как это происходит.
Я понимаю, что это достаточно примитивное представление производственного процесса, здесь надо было бы многое еще учесть, но лишние подробности нисколько не изменят дальнейших выводов, а только осложнят изложение.
Давайте тут же определим, что такое знание. Этот термин все напропалую используют, есть даже модное выражение «экономика знаний», при этом обычно никто не дает себе труда объяснить, что имеется в виду [77]. В нашем случае под «знанием» я буду понимать знание правильной последовательности движений относительно сырья, промежуточной продукции и природных сил (организованных и неорганизованных), с учетом характера действия этих сил, которые (движения) позволяют преобразовать сырой материал в конечный продукт.
Работник, осуществляющий производственный процесс, должен обладать знанием в том смысле, как мы его определили. Получение этого знания осуществляется в ходе обучения, которое также требует определенного времени.
В общем случае, чем больше требуется времени на овладение знаниями о некоем производственном процессе, тем больше величина дохода, получаемого работниками, в расчете на единицу усредненного по всем работникам рабочего времени (при условии баланса спроса и предложения на рынке). Это обычное предположение, используемое в концепции «человеческого капитала» в его неизвращенной микроэкономической форме, восходящей все к тому же А. Смиту.
Как ясно из предыдущего, мы предполагаем, что в экономике существует попродуктовое разделение труда. Сложилось оно в рамках «докапиталистических» социально-управленческих единиц, а потом его участники включились в рынок. Понятие профессии связано с осуществлением полного производственного процесса изготовления (и реализации) определенного товара («булочник» и «башмачник» А. Смита).
Разделение труда предполагает раздробление производственного процесса на отдельные операции, выполняемые различными работниками.
Посмотрим на рис. 32. Дает ли он нам какие-то указания, по какому принципу можно осуществить такое раздробление? В том виде, как он сейчас нарисован, – нет.
Может быть, внешние факторы подскажут нам, как это сделать? Но если на рынке существует равновесие, то никаких сигналов от внешней среды мы не получим. Цены выглядят справедливыми и обеспечивают каждому работнику доход, учитывающий его издержки, связанные с обучением соответствующей профессии.
Мы, конечно, можем формально нарезать время, в течение которого осуществляется производственный процесс, на какие-то равные промежутки времени. Да, но на сколько и какой длины? Чем это обусловлено? Почему процесс производства булавок надо разделить именно на 18 операций, как это нам описывает А. Смит? Почему не на 3? Или не на 100?
Конечно, каждый из ремесленников, наверное, делит время своей работы на какие-то смысловые отрезки. Вот в этот период я делаю одно, в следующий – другое. При этом разные ремесленники могут делить производственный процесс совершенно по-разному, в соответствии со своими субъективными предпочтениями. Если, конечно, они не обучались профессии где-то в одном месте: вообще-то, дробление на такие смысловые отрезки происходит обычно в ходе обучения и таким образом облегчается усвоение знания. Хотя потом каждый работник может вносить что-то свое в соответствии со своим личным опытом.
Здесь опять-таки можно много и полезно порассуждать о многих вещах, но я этого делать не буду. Кое-что мы обсудим позже, когда у нас картинка станет более ясной.
Пока лишь сформулируем следующее.
Когда на рынке существует равновесие, а производственный процесс в широком смысле осуществляется как ежедневная рутина: заготовил (купил) сырье, переработал, продал готовое изделие, – у производителя не существует никаких объективных оснований для выделения отдельных операций и придания им какого-то особого значения.
Что происходит в случае неравновесия с точки зрения ортодоксальной теории.
Значит, мы должны предположить наличие неравновесия.
Допустим, на рынке сложилась ситуация неравновесия: спрос на определенное изделие устойчиво превышает предложение. Что происходит в этом случае? Учебники экономики говорят нам следующее.
Сначала повысятся цены на данный товар, и баланс спроса и предложения быстро восстановятся. Но восстановится ли при этом равновесие? Нет, поскольку в этом случае работники соответствующей профессии начнут получать «излишний» доход по сравнению с работниками других профессий. То есть такой доход, который не обусловлен издержками на получение необходимых навыков.
Тогда на следующем этапе часть занятых в других профессиях начнут переквалифицироваться. Молодые люди, еще не имеющие профессии, будут стараться приобрести именно эту профессию. В результате количество людей, работающих в соответствующей отрасли, вырастет, объем производства увеличится, цены начнут снижаться, излишек дохода постепенно сократится до нуля, и установится новое равновесие.
В этом рассуждении есть свои слабые места. Они давно и хорошо известны и часто используются для критики в адрес традиционной теории. А что, если все захотят переквалифицироваться в производителей, скажем, зубных щеток? Тогда в какой-то момент производство щеток вырастет многократно. Цены не просто снизятся, а рухнут. При этом цены на все остальные товары бодро взлетят ввысь, толпы ремесленников опять бросятся переквалифицироваться с теми же последствиями. И рынок, вместо того чтобы прийти в новое состояние равновесия, перейдет в состояние хаоса.
В математических моделях, где оперируют абстрактными «бесконечно малыми» отклонениями, может быть, все и выглядит гладко [78]. Но когда начинаешь описывать процессы в терминах экономической реальности, да еще с учетом временных лагов, то все выглядит несколько иначе. Те соображения, которые я привел, лежат в основе большинства существующих вербальных теорий экономического цикла и кризисов. Различаются они только характером принимаемых во внимание «шоков» и механизмов «запаздывания» реакции.
Но моя задача сейчас заключается в другом. Я должен показать, каким образом нарушение рыночного равновесия приводит к появлению фирм.
Что происходит в случае неравновесия с точки зрения неокономики.
