Тим Харфорд - Экономист под прикрытием

Во-вторых, никто не контролировал работу директора и её траты. Преподавателей вознаграждали и продвигали по службе не за хороший труд, а исключительно по воле директора. Это престижная школа с хорошими условиями для учителей, поэтому сотрудники держались за работу, то есть старались всячески заручиться благосклонностью начальства. По сути, только библиотекарша могла бросить вызов директрисе, поскольку она держала ответ только перед головным офисом VSO в Лондоне. Она появилась там уже после того, как библиотека была построена, но как раз вовремя, чтобы предотвратить перенос и порчу книг. Либо директриса была настолько глупа, что не понимала, что вода портит книги, либо их судьба её не заботила и она хотела лишь показать, что в библиотеке есть какие-то книги. Второе объяснение представляется более вероятным.

С деньгами на руках и при отсутствии чьих-либо возражений о бесполезности второй библиотеки она была полновластным хозяином ситуации. Для проектирования здания она привлекла бывшего ученика школы - вероятно, чтобы продемонстрировать качество обучения. Ей это удалось, но не совсем так, как хотелось бы. Впрочем, сколь бы бездарным ни был архитектор, огрехи конструкции можно было бы выявить, если бы хоть кого-то волновало, чтобы здание функционировало как библиотека. Однако ни одного чиновника с соответствующими полномочиями это не беспокоило. Представителям власти хотелось лишь возвести нечто, чтобы переквалифицировать школу в университет.

Подведём итог: средства выделили по знакомству, а не по необходимости. Вся затея устроена, чтобы пустить пыль в глаза, а не ради практической пользы. Никто ни за чем не следит и никто ни перед кем не отчитывается. Архитектор нанят человеком, не заинтересованным в качестве работы. Результат едва ли удивителен: здание, которое вообще не следовало строить, было построено, притом из рук вон плохо.

Может показаться, будто урок сей истории в том, что причиной разорения в развивающихся странах оказываются корыстные и честолюбивые представители власти. На самом деле всё печальнее. Корыстные и честолюбивые люди стоят у руля власти, на высоких постах и не очень, во всём мире. Но во многих странах их порывы сдерживают закон, пресса и демократическая оппозиция. Трагедия Камеруна в том, что на корысть чиновников нет никакой управы.

Камерунская образовательная система даёт чиновникам такие извращённые стимулы, что обучение детей — последнее, что выгодно людям, а значит, и последнее, к чему проявляют интерес чинуши.

В других программах развития необычные стимулы сплетаются более замысловатым образом. Один из примеров обнаружила экономист Элинор Остром, которая изучала тонкости функционирования ирригационных систем в Непале. В дополнение к традиционной, древней системе плотин и каналов, в Непале есть современные, бетонные плотины и каналы, спроектированные опытными инженерами и построенные на деньги международных донорских организаций. Что из этого работает лучше и почему? Услышав про это исследование, я подумал было, что и так знаю ответ. Очевидно, что оросительная система, спроектированная передовыми методами и построенная из новейших материалов по современным строительным технологиям, да ещё и при щедром финансировании, будет лучше, чем та, что построили какие-то крестьяне из ила и веток. Верно? Нет, неверно.

Хорошо, теперь-то нас не проведёшь. Известно, что крупные проекты строительства плотин зачастую плохо отвечают местным условиям и что действительно «красота в малом» — местные методы и традиционное знание, веками передающиеся из поколения в поколение, работают намного лучше. Правильно? Опять нет.

Оказывается, что реальная ситуация в Непале намного интереснее каждой из этих упрощённых схем. Элинор Остром обнаружила явный парадокс. С одной стороны, современные плотины, спроектированные и построенные профессионалами, похоже, снижали эффективность оросительных систем. С другой стороны, когда доноры выделяли средства на постройку новых каналов или укрепление старых современными материалами, оросительная система уверенно несла на поля больше воды.

Но почему каналы, построенные на спонсорские деньги, оказываются эффективными, а дамбы — нет? По всей видимости, здесь творится нечто такое, что не укладывается в канву банальных споров о преимуществах технического прогресса перед народной мудростью. Картина проясняется, если разобраться в мотивах всех заинтересованных сторон.

Начнем с простейшей мысли, что всякое начинание будет успешнее, если его реализуют и извлекают из него выгоду одни и те же люди. Тогда понятно, почему существующие системы ирригации имеют преимущество: не только потому, что они исполнены традиционной мудрости (конечно, так и есть), но и потому, что их задумывают, возводят и чинят те же самые фермеры, что пользуются ими. Современные плотины и каналы проектируют инженеры, которым не грозит голод, если плотину прорвёт; их инспектируют чиновники, пребывание которых в должности не зависит от успешной работы системы орошения; а финансируют организации, об эффективности которых судят скорее по процедуре, чем по результату. Вот мы и начинаем понимать, почему современные материалы и щедрое финансирование не гарантируют успеха.

Копнём поглубже, Чтобы системой орошения можно было пользоваться, её нужно содержать в порядке. Но кто должен этим заниматься? Ни у доноров, ни у чиновников нет к этому насущного интереса. Чиновники в Непале получают повышение в основном за выслугу лет, и отчасти - благодаря причастности к «престижным» строительным проектам. Ремонт в этом смысле занятие бесперспективное, пусть и необходимое фермерам. Какой чиновник захочет надзирать за бесконечной грязной работой вдали от Катманду, где его жена ходит по магазинам, а дети — в школу? А сверх того, всегдашний потенциальный источник Дохода для чиновников - это взятки, и крупное строительство дает больше возможностей для откатов, чем ремонтные работы.

Как и чиновники, донорские организации работают в условиях, поощряющих крупные строительные проекты. Всем им нужны дорогостоящие программы, поскольку если они не смогут освоить уже выделенные средства, им тяжело будет получить новые. Плюс к этому многие организации двусторонней помощи связаны особыми условиями: так, USAID[32] обязана использовать оборудование, купленное в США, а это, как правило, тяжёлая, высокотехнологичная техника. Поскольку бульдозеры больше подходят для сооружения дамбы, чем для её ремонта, предпочтение отдаётся крупномасштабным строительным работам. И даже если донорская организация не страдает такими наклонностями, ей приходится полагаться на информацию местных сотрудников и консультантов, чьи мотивы часто совпадают с мотивами чиновников.