Карл Менгер - Основания политической экономии
Такое же наблюдение можно произвести при самых развитых отношениях оборота и по поводу товаров, больше всего могущих рассчитывать на сбыт. Попробуем на хлебном рынке или на фондовой бирже купить хлеб или фонды и снова продать их, прежде чем изменились условия конъюнктуры, или в один и тот же момент продать какой-нибудь товар и такой же купить, и мы легко убедимся, что разница между ценой при спросе и предложении — не простая случайность, но общее явление народного хозяйства.
Товаров, которые могли бы в определенных количествах обмениваться друг на друга, например, сумма денег и конкретное количество другого экономического блага, товаров, которые могли бы быть по произволу заменены друг другом как при покупке, так и при продаже, словом, эквивалентов в объективном смысле, — даже если мы будем говорить о таких эквивалентах только по отношению к данному рынку и моменту времени, — таких товаров нет, и, что гораздо важнее, более глубокое понимание причин, ведущих к обмену благами и обороту между людьми вообще, показывает нам, что сама природа отношения исключает такие эквиваленты и что в действительности их и быть не может.
Правильная теория цен поэтому не может иметь задачей объяснить это предполагаемое, но на самом деле нигде не существующее «равенство ценности» между двумя конкретными количествами благ, потому что такая задача требовала бы совершенного игнорирования субъективного характера ценности и природы обмена; правильная теория должна постараться показать, как хозяйствующие люди в своем стремлении к возможно более полному удовлетворению своих потребностей приходят к тому, что отдают блага, а именно определенные количества их, в обмен на другие. При этом исследовании согласно методу, которым мы вообще здесь пользовались, мы начнем с изучения наиболее простой формы явления образования цен, чтобы постепенно перейти к более сложным.
§ 1. Образование цен при изолированном обмене
В предыдущей главе мы видели, что для возможности экономического обмена необходимым условием служит то, что в распоряжении одного хозяйствующего субъекта находятся блага, представляющие для него меньшую ценность, чем другие блага, находящиеся во владении другого хозяйствующего индивида, у последнего же должно быть обратное отношение оценок. Но этим уже строго устанавливаются границы, внутри которых должно произойти образование цены в каждом данном случае.
Возьмем, например, такой случай: 100 мер хлеба имеют для А такую же ценность, как и 40 мер вина; ясно прежде всего, что А ни при каких обстоятельствах не согласится дать в обмен за это количество вина больше 100 мер хлеба, так как после подобной операции удовлетворение его потребностей будет обеспечено хуже, чем до нее; мало того, он вообще согласится на обмен только тогда, когда этим достигнет лучшего обеспечения удовлетворения своих потребностей, чем это было бы без обмена. Он согласится поэтому взять вино в обмен на свой хлеб только в том случае, если ему придется дать за эти 40 мер вина меньше, чем 100 мер хлеба. Поэтому, как ни установится цена 40 мер вина при обмене хлеба А на вино какого-нибудь другого хозяйствующего субъекта, одно несомненно, что эта цена в нашем случае уже ввиду экономического положения А не может дойти до 100 мер хлеба.
Если А не найдет другого хозяйствующего субъекта, для которого меньшее, чем 100 мер, количество хлеба представляет ценность большую, чем 40 мер вина, то он вообще не будет в состоянии обменять свой хлеб на вино, так как у него не будет оснований для экономического обмена по отношению к благам, о которых мы говорили. Если же А найдет другого хозяйствующего субъекта В, для которого уже 80 мер хлеба представляют такую же ценность, как и 40 мер вина, то возможность экономического обмена между А и В налицо, если, конечно, эти оба субъекта будут знать о существовании подобного отношения и не будет препятствий к осуществлению мены; но вместе с этим дан уже второй предел для образования цены. И действительно, как из экономического положения А следует, что цена па 40 мер вина должна быть ниже 100 мер хлеба (так как иначе А не извлечет никакой экономической пользы из мены), так и из экономического положения В следует, что ему за его 40 мер вина должно быть предложено количество хлеба большее, чем 80 мер. Поэтому, какая ни установится цена 40 мер вина при экономическом обмене между А и В, несомненно, что пределами для ее образования послужат 80 мер, с одной стороны, и 100 мер хлеба, с другой стороны, и что она должна будет во всяком случае быть выше 80 и ниже 100 мер хлеба.
Нетрудно теперь признать, что в этом случае А уже тогда достигнет лучшего обеспечения удовлетворения своих потребностей, когда отдаст даже 99 мер хлеба за 40 мер вина, и с другой стороны, В точно так же поступит экономически, взяв в обмен за свои 40 мер вина хотя бы 81 меру хлеба. Но так как в изложенном нами случае для обоих хозяйствующих субъектов представляется возможность извлечь гораздо большую экономическую выгоду, то стремление каждого из них будет направлено на то, чтобы получить для себя из этого отношения как можно больше пользы. Этим именно и вызывается явление, которое мы в жизни обозначаем словом «торговаться». Каждый из обменивающихся субъектов будет стремиться к тому, чтобы добиться большего участия в экономической выгоде, которую можно извлечь из реализации данного случая, и даже при стремлении присвоить себе только справедливую часть этой выгоды будет склонен требовать тем более высокой цены, чем меньше ему известны экономическое положение другого обменивающегося индивида и крайний предел, до которого последний может дойти.
Каков, однако, будет результат этой борьбы за цену, выраженный в цифрах?
Несомненно, что цена 40 мер вина будет, как мы видели, выше 80 и ниже 100 мер хлеба. Понятно, кажется, также и то, что результат обмена будет благоприятнее то для одного, то для другого — в зависимости от различия в индивидуальности обменивающихся субъектов, от большего или меньшего знания ими деловой жизни и положения другого контрагента. Но так как при установлении общих положений нет никакого основания принимать, что кто-либо из обоих контрагентов обладает большей экономической опытностью или что прочие обстоятельства для одного из них благоприятнее, чем для другого, то, предполагая одинаковые условия и равенство в экономической опытности индивидов, мы должны будем выставить как общее правило, что стремление обоих контрагентов получить возможно большую выгоду будет взаимно парализоваться и цены поэтому останутся удаленными на равное расстояние от крайних пределов, внутри которых может (согласно условиям взятого нами случая) происходить их образование.
