Сергей ГОРОДНИКОВ - ВЕЛИКОДЕРЖАВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАЦИИ
Тем не менее, диктатура коммерческого интереса не стала в России абсолютной и не могла стать таковой. В России с её тяжёлыми природно-климатическими условиями для существования человека и слабо освоенными территориями подавляющее большинство людей зависели в выживании от промышленного производства, и он него же зависело поддержание в работоспособном состоянии всей инфраструктуры, в том числе связанной с добычей и экспортом сырья, главного источника наращивания крупных коммерческих капиталов. Однако индустриальные производительные силы страны с их неконкурентоспособным товарным производством не давали прибыли, их капитализация была очень низкой. Удерживать их от полного упадка могла лишь прежняя, реформированная коммунизмом земледельческая традиция военно-чиновничьей государственной власти, раздающая предприятиям сметные правительственные заказы, и новому режиму пришлось её частично восстанавливать и с ней сосуществовать, ведя неустанную, бдительную борьбу за главные рычаги исполнительной власти с выразителями интересов участников индустриальных производственных отношений. Это привело к воссозданию коммунистической партии, допущению участия её представителей в законодательной ветви власти, но при беспощадной политической борьбе с ней и её попытками прорваться к исполнительной власти.
В середине 90-х годов буржуазно-демократическая революция в России выродилась в либеральный реформизм и отбросила страну на задворки мирового развития. Всё, что имело рыночную ценность, превращалось в товар и захватывалось в собственность. Даже само прежнее могущество государства стало особым спекулятивно доходным товаром, предметом торговли с западными правительствами, средством получения неограниченных кредитов и взяток. Поскольку новых прибыльных товаров спекулянтами, ростовщиками и казнокрадами не производилось и не могло производиться, новая дающая спекулятивную прибыль собственность не созидалась, то естественным правом начала разворачиваться война "всех против всех", а отношения между людьми превращались в аморальные, с нарастающим беспределом криминально-волчьего эгоизма. "Человек человеку волк" – вот существо отношений, которые с того времени господствуют в России. Ежегодно десятки миллионы человек становятся жертвами этих отношений, сотни тысяч гибнут вследствие войн за собственность и её переделы. И если старшие поколения горожан и крестьяне, носители пережитков русского народно-патриотического мировосприятия, не могут вырваться из православных традиций общественных отношений «пастырей и овец», а потому становятся жертвами чужого хищнического эгоизма, то новые поколения уже воспитываются в обстановке волчьих воззрений на окружающий мир. Страна оказалась перед классической дилеммой. Либо волчьи отношения приведут к тому, что все перегрызут друг другу глотки и Россия исторически прекратит своё существование, либо мы успеем созреть до понимания необходимости Общественного договора русских горожан ради нашего корпоративного спасения.
Но Общественный договор согласия объединения в эгоистическую "волчью стаю" и есть философски рациональный договор о создании юридических и системно-организационных предпосылок совместному созиданию принципиально нового для страны общества, с его совершенно новой моралью, этикой, культурой, – общества национально-городского! А для обеспечения гарантий выполнения Общественного договора и нужным оказывается совершенно новое государство, как государство национально-конституционное, этнократическое, заставляющее всех подчиняться принимаемым представительным законодательным собранием «волков» законам.
Национальный Общественный договор в нынешних конкретно-исторических обстоятельствах невозможен в России без первоочередного отражения в нём коренных интересов огромного большинства тех, кто связан с городским промышленным производством, с городскими производительными силами, кто создаёт условия для освоения огромных территорий. Поэтому жизнеспособность Общественного договора, призванного осуществить корпоративное спасение русских горожан при вовлечённости страны в мировой рынок, зависит от осуществления политики мобилизационно ускоренного выведения промышленных производительных сил России до уровня наивысшей в мире конкурентоспособности, а это немыслимо без предварительного революционного прорыва к наивысшему уровню социально-производственных отношений. Иначе говоря, его жизнеспособность определяется тем, происходит ли в стране преобразование «волчьих отношений» в социально-производственные отношения, необходимые для развития конкурентоспособных производительных сил. Получается замкнутый круг противоречия. С одной стороны, новое русское государство должно возникнуть в качестве гаранта Общественного договора «волков», стать его следствием. Так было в истории Англии, где традиция феодального монархического государственного управления сотни лет менялась конституцией, использовалась буржуазно-представительным самоуправлением для постепенного создания национальных государственных и общественных отношений, соответствующих самостоятельному развитию капиталистических производственных интересов и обслуживающих их производственных отношений. А с другой стороны, осуществить в России революционный прорыв к новому качеству промышленных производственных отношений в обстоятельствах краха плановой, регламентируемой советской военно-чиновничьей властью городской экономики может только чрезвычайно сильное и имеющее ясную долгосрочную стратегию экономического и общественного развития национальное капиталистическое государство. То есть национальное государство в России должно появиться прежде оформления и воплощения Общественного договора.
Впервые с этим противоречием столкнулась Франция во время Великой французской революции. Его разрешение оказалось возможным единственно через перерастание буржуазно-демократической революции в Национальную революцию, через свержение режима диктатуры коммерческого интереса, режима Директории революционным отрядом военных и политических деятелей, способных выстроить националистический режим спасения городских и сельских производительных сил. Главной же политической целью националистического режима Франции того времени стало мобилизационно ускоренное воспитание новой этики городских и сельских общественно-производственных отношений в соответствии с рационально разработанным Общественным договором, – каковым и стал знаменитый "кодекс Наполеона". Таким образом, в результате захвата власти генералом Бонапартом и его сподвижниками, сначала с опорой на армию, были созданы учреждения национальной государственной власти и разработан Общественный договор французского национального общества, а затем, в соответствии с этим умозрительным договором, авторитарная военно-чиновничья государственная власть принялась за создание французской нации. Сначала выстраивались авторитарные национальные государственные отношения, а затем ими создавались национальные общественные отношения. Однако успех на подобном пути возможен лишь тогда, когда философски осознаны перспективы стратегического развития мира и конкретно создаваемого общества, когда есть понятная связанным с промышленным производством горожанам идеология обеспечения политической победы социальной Национальной революции, её идеологическая легитимация. Как раз такая самодовлеющая задача философского осмысления сущности постиндустриальных общественно-производственных отношений и стратегии их достижения и встала сейчас перед революционно-национальной мыслью России.
