Максим Блант - Финансовый кризис
Обвал рубля привел к резкому снижению доходов населения. Практически все очень быстро подорожало, особенно импортные товары, рублевые вклады в банках обесценились, а валютные «зависли», а то и вовсе сгорели в обанкротившихся банках, поддержать которые государство было не в состоянии.
Однако экономика начала очень быстро восстанавливаться. Девальвация рубля помогла экспортерам сырья снизить издержки внутри страны, что, по мере восстановления цен на нефть и другое сырье, привело к стабильному росту прибыли. Эта прибыль позволяла повышать зарплаты, что благотворно сказывалось на покупательной способности всего населения. Что еще более существенно, девальвация создала благоприятные условия для производства, ориентированного на импортозамещение.
Дольше и сильнее всех от последствий кризиса 1998 года страдали пенсионеры и бюджетники. Наученные дефолтом власти вынуждены были проводить либеральные реформы и придерживаться жесткой бюджетной политики, позволившей в конечном итоге накопить нынешние резервы. Правда сдерживание госрасходов привело к тому, что рост пенсий и зарплат в государственном секторе долгое время отставал от роста доходов населения в целом по стране.
Но ситуация постепенно менялась, и сегодня выглядит радикально иной. Рубль в течение ряда лет укрепляется, а экономисты так часто повторяли выражение «голландская болезнь», что его выучили даже самые далекие от экономических проблем люди. Отток капитала в течение первых трех лет нового тысячелетия постепенно сошел на нет, сменившись притоком, который в первом полугодии прошлого года побил все рекорды. Доходы населения росли темпами, сильно превышающими рост экономики, а жесткая бюджетная политика, начиная с прошлого года стала становиться все более мягкой.
«Инфляция активов» или, иными словами, надувание «мыльных пузырей» перекинулась с фондового рынка и рынка недвижимости на товарные рынки, а оттуда и в потребительский сектор, превратившись в привычную просто инфляцию. Потребительский бум и крепчающий рубль сделал российский рынок едва ли не самым привлекательным в мире. Бурное развитие потребительского кредитования и ипотеки подстегнули потребительский бум и бум на рынке недвижимости.
Однако пузыри лопаются, и «инфляция активов» сменяется «гипердефляцией». В России она присутствует пока только на фондовом рынке. Но уже и это немало. Обвал фондового рынка будет иметь серьезные последствия для платежеспособного спроса в российской экономики. Значительная часть населения потеряла часть накоплений. Причем, кризис ударил по самым обеспеченным – «богатым» и верхней прослойке «среднего класса».
Подпорка потребительского бума в виде бурного роста потребительского, авто– и ипотечного кредитования, тоже исчезла, ввиду плачевного состояния банковской системы. Между тем, если в 1998 году долгами обременено было государство, то сейчас – долги, сопоставимые с золотовалютными резервами, лежат на частном секторе.
Мировой кризис ликвидности не оставляет надежды на то, что эти долги удастся в обозримом будущем рефинансировать на Западе. Производство и строительство, ориентированное на продолжение роста спроса в одно мгновение перестроить не удастся, а трудности с рефинансированием долгов заставят девелоперов и (в меньшей степени) производителей снижать цены, сокращать издержки (в том числе и на оплату труда), увольнять персонал.
Бурно росший в последние годы (в основном за счет кредитов) сектор розничной торговли тоже столкнется с необходимостью снижать цены, устраивая всевозможные распродажи, «ликвидации стоков», «специальные акции» и устанавливая щедрые скидки.
Поскольку золотовалютные резервы велики, ЦБ – можно не сомневаться – будет удерживать стабильный курс рубля. В условиях снижения потребления во всем мире и, прежде всего, в США – главном мировом импортере последних десятилетий, обострится борьба за потребителей во всем мире. Россия станет одной из площадок жесткой конкурентной борьбы, в которой будет место и демпингу, между производителями автомобилей, электроники и бытовой техники, других товаров.
Первое время в выигрыше от всех этих событий будут как раз пенсионеры и бюджетники – государство, начав наращивать расходы, быстро не остановится. Но все это может постепенно привести к дефициту торгового баланса и банальному проеданию резервов в течение всего нескольких лет.
9 октября 2008 г. • money.newsru.com
ЧТО ОБЩЕГО У ИСЛАНДИИ И МИХАИЛА ХОДОРКОВСКОГО
Претензии российских властей на лидирующие позиции, не подкрепленные даже минимальными усилиями для улучшения имиджа страны могут дорого стоить российской экономике. На фоне риторики Путина и Медведева о конце американского политического господства все мало-мальски значимые с экономической точки зрения страны объединяют с США усилия, направленные на ликвидацию кризиса.
Условно-досрочное освобождение Михаила Ходорковского, не состоявшееся 22 августа, которое ничего бы не стоило российской власти, могло бы в значительной степени сгладить удары, нанесенные российскому фондовому рынку «делом Мечела» и военной операцией в Грузии. Глядишь, и российский фондовый рынок не обвалился бы сильнее всех в мире, а меры по спасению финансовой системы были бы менее масштабными и более эффективными.
Не случившееся на этой неделе спасение Исландии, ценой всего в 4 миллиарда евро, могло бы сделать Россию героем Европы, «белым рыцарем», готовым в трудным момент (причем отнюдь не бескорыстно) протянуть руку помощи. Это гораздо лучше, чем что бы то ни было продемонстрировало экономическую мощь России, а разговоры ее лидеров сделало более аргументированными. Может быть, конечно, когда-нибудь Россия и даст Исландии стабилизационный кредит, но он нужен был позавчера, а к тому времени, когда российские чиновники раскачаются, там уже и стабилизировать будет нечего.
Пока же российский президент критикует Америку на международной конференции во французском Эвиане: «На примере США (и не только их) мы видим и то, что от саморегулируемого капитализма до „финансового социализма“ – всего один шаг», – в то время, как российские регуляторы боятся открыть биржи, чтобы не допустить окончательного краха, а пакет мер по стабилизации российской финансовой системы в доле к ВВП едва ли не превышает «план Полсона». Медведев выдвигает свой «план спасения», полный банальных штампов и вызывающий недоумение полным отсутствием конкретики. И тут же, ничего еще не сделав, сопровождает его какими-то политическими условиями и претензиями.
Пока российский премьер Владимир Путин провозглашает на встрече с коммунистами, что «доверие к Соединенным Штатам как к лидеру свободного мира и свободной экономики, доверие к Уолл-стрит как центру этого доверия подорвано, я считаю, навсегда», развитые страны впервые за всю историю проводят согласованные действия, направленные на стабилизацию мировой финансовой системы. К ним присоединяются, ведущие азиатские страны. И даже Китай без громких заявлений участвует, демонстрируя свою принадлежность к мировой экономике. И только Россия остается в стороне.
