Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
По поводу судьбы программы «Голубых фишек» возникла в результате напряженная дискуссия. Президента уговаривали не увязывать развитие рынка ценных бумаг с пенсионной реформой (потому что якобы на том этапе этого делать не следовало); представители правительства отмалчивались, и было принято политическое решение программу притормозить. (Потом приватизация все-таки пошла, но уже по другой модели, и те компании, которые предполагалось вывести на рынок, оказались в руках стратегических инвесторов.)
Кроме этого, некоторым товарищам в администрации президента не понравилось, что лично я в ходе реализации программы «Голубые фишки» вел себя довольно резко, и они предложили внести изменения в законодательство с целью ограничить независимость Комиссии по ценным бумагам. Раньше все члены комиссии назначались президентом. Но затем, как это принято формулировать, «возникло мнение», что это чрезмерно.
Законотворческую деятельность в сфере фондового рынка тоже стали тормозить. Хотя в тот период, когда я был председателем комиссии по ценным бумагам, удалось принять несколько актов, важных для развития рынка. Назову их: это законы «Об инвестиционных фондах в РК», «О пенсионном обеспечении в РК» и «О регистрации сделок с ценными бумагами РК» (первые четыре лицензии на осуществление кастодиальных услуг были выданы тогда же, в 1997 году).
Но проект закона о рынке ценных бумаг, который был согласован со всеми министерствами и ведомствами, несколько месяцев не мог выйти на финишную прямую. Принципиально важным в нем было то, что мы постарались (и там тоже) ориентироваться на передовые международные стандарты, в том числе продумать механизмы защиты миноритарных акционеров.
Впрочем, тогда все казалось важным и новым, а ведь, в сущности, мы добивались достаточно стандартных вещей. И достигали этого часто ценой больших усилий. Многое шло очень тяжело: с обидами, руганью, чуть ли не правительственными кризисами. Но со временем все эти детали уходят из памяти. Остается лишь сухой остаток. И задаешь себе вопрос: действительно ли мы сделали все, что могли? Мне кажется в итоге, что из каждой ситуации мы всегда выжимали максимум возможного – в то время и в тех обстоятельствах.
Но в целом обстановка вокруг Комиссии по рынку ценных бумаг в тот момент очень обострилась. К тому же произошла смена правительства: на пост премьер-министра назначили Нурлана Балгимбаева. А Балгимбаев был большим патриотом «Казахойла» и, в частности, являлся абсолютным противником приватизации компании. По этому поводу мы с ним сильно ругались.
По-настоящему жаркий градус отношений не скроешь – бессмысленно. И поэтому Балгимбаев мог себе позволить шутить таким, например, образом, что мою голову он готов обменять на 2 % акций «Казахойла». Но это были лишь милые товарищеские шутки. Да и на сумму оценки я, по справедливости, не мог обижаться. А, говоря всерьез, было совершенно очевидно, что при новом составе правительства никаких подвижек ни по программе «Голубые фишки», ни в целом по фондовому рынку не будет. И кстати, время показало, что эти оценки не были лишены оснований.
...Для справки. Как следует из Концепции развития финансового сектора Республики Казахстан на 2007–2011 годы, «современное состояние фондового рынка Казахстана характеризуется неразвитостью рынка акций. Контрольные пакеты акций находятся в руках стратегических инвесторов, которые не заинтересованы в продаже акций миноритарным акционерам. Объем свободно обращающихся на рынке акций (free float) не превышает 1 %. Кроме того, более половины сделок с акциями, совершаемых на KASE, проходят в режиме прямых сделок. Около трети наименований акций официального списка недоступны на рынке. Среди них – ценные бумаги крупнейших компаний, которые являются ведущими в казахстанской экономике. Отраслевая структура оборота ценных бумаг не отвечает структуре официального списка Казахстанской фондовой биржи. Доля вторичного рынка акций в общем обороте фондовой биржи незначительна и продолжает снижаться. Главной проблемой является преобладание договорных сделок. Их доля в объемном и количественном выражении остается высокой».
Что же в этой ситуации оставалось делать мне? Сидеть и надувать щеки насчет того, что я большой начальник на рынке ценных бумаг, которого не существует? Нет, этого мне совсем не хотелось.
Желание работать на государственной службе в этой ситуации у меня атрофировалось. И я написал заявление об уходе – по собственному желанию.
ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 9
Из статьи Бориса Черкасского «Вторая жизнь в депозитарии» [8]
В 1993 году в России началась приватизация. Появилась необходимость организации хранения и учета ваучеров, и депозитарные услуги стали реально востребованы. Приватизацией занималось Госкомимущество, поэтому естественно, оно и начало заботиться о создании рынка акций, тогда как Центральный банк был занят рынком государственных облигаций. Можно сказать, что в депозитарной области появился в дополнение к Банку России второй на тот момент «центр власти». Это была другая ветка развития Учетной системы фондового рынка: ФКЦБ, акции и регистраторы в противовес Банку России, рынку ГКО и ММВБ.
ФКЦБ фактически унаследовала кадры и традиции Госкомимущества. Первым председателем этой комиссии в декабре 1994 года стал Анатолий Чубайс, которого затем быстро сменил Дмитрий Васильев. Так начиналось противостояние Центробанка и ФКЦБ, которое оказало большое влияние на развитие российского фондового рынка, и последствия которого мы ощущаем до сих пор.
В мае 1993 года прошли первые торги государственными облигациями, ГКО. Раз есть ценные бумаги – должен быть учет. Поэтому ММВБ стала выполнять функции депозитария. Депозитарное обслуживание ГКО, а впоследствии ГКО-ОФЗ – это совсем другая ветвь развития депозитарной деятельности. Учет гособлигаций до сих пор происходит совсем не так, как учет всех остальных ценных бумаг. И даже не вникая в вопрос, лучше он устроен или хуже, точно можно сказать, что разные учетные конструкции на разных рынках – это неправильно. То, что хорошо работало 10 лет назад, теперь начало тормозить рынок. Наверное, пора приходить к единому стандарту.
Рынок акций в России долгое время складывался как офшорный рынок иностранных инвесторов. И западные консультанты выстраивали наш рынок так, чтобы было удобно западным же фирмам. Трудно упрекнуть их за то, что они преследовали интересы своих стран. Беда ФКЦБ, на мой взгляд, состояла в том, что в Комиссии «излишне внимательно» слушали этих консультантов, среди которых иногда (видимо, случайно), попадались не самые бескорыстные люди.
