Вячеслав Зиланов - Россия теряет Арктику?
А что же Россия так спешила подписать явно невыгодный для нее Договор 2010 г.? Более правдоподобен, кроме некомпетентность и непрофессионализм переговорщиков, это стремление заручиться поддержкой и активным участием Норвегии в разработке углеводородов в своей бесспорной части континентального шельфа и прежде всего Штокмановского газоконденсатного месторождение, которое оценивается в колоссальное количество газоконденсата – 3,7 трилл. м3. У России нет достаточного финансирования и соответствующих технологий для его освоения. Вся надежда на норвежцев или других иностранных инвесторов. Предполагаю, что подтекст этого решения – мы пойдем на путь ущербного для России разграничения шельфа 50:50, а вы – Норвегия – приступите вместе с нами к освоению Шток-мана либо поднятию Феденского. Последнее расположено ближе к Кольскому полуострову и по своим запасам не менее мощное, чем Штокманское. Имело место при этом и сопутствующие обстоятельства политического характера. Россия в настоящее время испытывает определенные трудности в экономике, внутренней политике, да и в целом политическое давление на нее сильных мира сего растет. В том числе и со стороны НАТО, в котором роль Норвегии, как активного члена этой организации, не последняя. Вот и решили отечественные «стратеги» скорее разграничиться, пока хоть как-то с нами считаются, а там посмотрим. Руководствовались простой формулой: «Лучше плохая линия разграничения, чем никакой либо спорной». Пойдя по такому упрощенному пути, естественно с надеждой на манящий и вечно исчезающий Штокман, российские «стратеги» не все тщательно спланировали в отношении конкурирующих отраслей – рыбной и нефтегазовой, как в Баренцевом море, так и в целом в Арктике. В этой связи позволю напомнить ряд важных обстоятельств в этом непростом вопросе.
Проблема взаимодействия рыболовной и нефтегазовой отраслей является острой, злободневной и требующей системного подхода. Прежде всего, мы имеем дело с Арктикой, с морями, прилегающими к Арктике, включая, прежде всего Баренцево море, где в последнее время происходят колоссальные изменения.
Во-первых , меняется климат. С этим можно соглашаться или не соглашаться, но факт – налицо. Потепление Арктики ведет к освобождению от льда значительных участков континентального шельфа, где возможны запасы углеводородных ресурсов.
Во-вторых , идет ускоренный процесс разграничения ИЭЗ и континентального шельфа среди приарктических государств: РФ, Норвегия, Канада, США, Гренландия (Дания). Здесь необходимо вновь напомнить, что Норвегии первая из арктических государств смогла решить все свои вопросы по разделу шельфа и этим самым первая дала старт нефтегазодобыче в Баренцевом море.
В-третьих, возрастает природоохранная направленность при эксплуатации морских живых ресурсов и углеводородных запасов.
В-четвертых , к ресурсам Арктики, включая Баренцево море и район Договора о Шпицбергене 1920 г., проявляют повышенный интерес неарктические государства. И прежде всего Китай, Япония, ЕС, Корея и др., что вызывает беспокойство самих приарктических государств (США, Канада, Россия, Норвегия, Дания (в отношении Гренландия)) и усиливает конкуренцию за природные ресурсы этого района Мирового океана.
В результате идет формирование особого арктического международно-правового режима сохранения и рациональной эксплуатации природных ресурсов и охраны окружающей среды. Возрастает пространственная конкуренция за обладание природными ресурсами арктического региона и прилежащих морей. И в этом вопросе США стремятся закрепить за собой лидерство при явной поддержке натовцев – Норвегии, Дании и Канады.
В современных условиях основными направлениями морской деятельности в Баренцевом море, как и во всей Арктике, являются:
• морской транспорт;
• рыболовство;
• разведка и разработка углеводородных ресурсов;
• военно-морская деятельность и безопасность прибрежных арктических государств;
• продолжающееся противостояние НАТО-Россия;
• научная и природоохранная деятельность.
К настоящему времени наибольшее развитие и социально-экономическое значение для двух приарктических баренцевоморских государств, Россия и Норвегия, имеет рыболовство. Рыболовство ведется здесь уже как минимум тысячу лет, а может, и больше. Это необходимо принимать во внимание при принятии решения о начале промышленного освоения нефтегазовых запасов.
Необходимо обратить внимание на такой важный фактор, как система течений Баренцева моря (рис. 7). Она такова, что водные массы переносятся с запада на восток, т. е. в прибрежной и в средней части Баренцева моря течения направлены от Норвегии к России. Даже в районе Шпицбергена арктические течения направлены к побережью. Более того, перенос холодных арктических вод имеет общую направленность на юг, т. е. вновь в российскую экономическую зону и на его шельф. Из этого следует неутешительный вывод: где бы ни произошла авария, все загрязнения будут перенесены в российскую ИЭЗ и на российский континентальный шельф. Будущие разработки на континентальном шельфе Норвегии и на континентальном шельфе Шпицбергена подвергают риску, прежде всего, российскую ИЭЗ. Этот факт должен особо учитываться. До настоящего времени ему не придавали должного внимания.
Рис. 7. Течения Баренцева моря
В этой связи рыбопромышленные круги Северного бассейна и ученые ПИНРО предлагают сделать закрытыми для всех видов бурения участки шельфа России обладающие особой значимостью с точки зрения сохранения экосистемы Баренцева моря и, в частности, сохранения морских живых ресурсов.
Разработка Штокмановского месторождения на континентальном шельфе России в Баренцевом море впервые в мировой практике будет вестись в суровой арктической зоне и на значительном удалении от берега (около 550 км). Планируемая прокладка трубопровод Штокмановского месторождения пересекает все ветви течения, а также миграционные пути основных промысловых объектов (трески, пикши, сельди, мойвы и др.) и самые продуктивные районы рыболовства.
На рис. 8 представлены пути нагульной миграции основного объекта рыболовства в Баренцевом море – трески. Можно видеть, что где бы ни велась разведка и разработка нефти и газа, любая такая деятельность будет так или иначе затрагивать основной промысловый вид Баренцева моря – треску. Прерывание путей миграции (даже однократное) может нарушить весь жизненный цикл вида. Если у Нордкапа, на континентальном шельфе Норвегии, начать вести интенсивные разведочные работы и бурение, то это не даст треске возможность пройти дальше на восток, т. е. вновь в ИЭЗ РФ.
