Ошибки социальной справедливости - Томас Соуэлл
Сама возможность того, что уровень жизни бедных американцев, например, растет благодаря прогрессу, создаваемому людьми, которые богатеют, - как предположил Герман Кан - была бы неприемлема для сторонников социальной справедливости. Но отнюдь не очевидно, что эмпирическая проверка этой гипотезы оправдает сторонников социальной справедливости. Еще менее вероятно, что сторонники социальной справедливости подвергнут эту гипотезу эмпирической проверке.
Для людей, стремящихся к фактам, а не к политическим или идеологическим целям, существует множество фактических тестов, которые можно применить для того, чтобы понять, является ли богатство богатых следствием бедности бедных. Одним из способов может быть проверка того, в каких странах много миллиардеров - абсолютных или относительно численности населения - уровень жизни остального населения выше или ниже. В США, например, миллиардеров больше, чем на всем континенте Африка плюс Ближний Восток. Но даже американцы, живущие в условиях, официально определяемых как бедность, обычно имеют более высокий уровень жизни, чем большинство жителей Африки и Ближнего Востока.
Другие проверки фактов могут включать изучение истории процветающих этнических меньшинств, которые часто изображались как "эксплуататоры" в разные времена и в разных местах на протяжении многих лет. Такие меньшинства во многих случаях на протяжении многих лет либо изгонялись правительствами, либо изгонялись из определенных городов или стран насилием толпы, либо и то, и другое. Это неоднократно происходило с евреями на протяжении веков в различных частях Европы. Заморские китайцы пережили подобный опыт в различных странах Юго-Восточной Азии. Так же как индийцы и пакистанцы, изгнанные из Уганды в Восточной Африке. Так же как ростовщики четтиар в Бирме, после того как законы этой страны, конфисковавшие большую часть их собственности в 1948 году, изгнали многих из них из Бирмы.
Экономика Уганды рухнула в 1970-х годах после того, как правительство изгнало азиатских бизнесменов, которые якобы ухудшали экономическое положение африканцев. Процентные ставки в Бирме выросли, а не упали, после того как ушли четтиары. Примерно такая же история произошла на Филиппинах, где в XVII веке были уничтожены 23 000 заморских китайцев, после чего возник дефицит товаров, произведенных китайцами.
В прошлые века евреи в Европе нередко изгонялись из разных городов и стран - их осуждали как "эксплуататоров" и "кровопийц", изгоняли по указу правительства или по насилию толпы, или и так, и эдак. Примечательно то, как часто в последующие годы евреев приглашали вернуться в места, из которых они были изгнаны.
По-видимому, некоторые из тех, кто их изгнал, обнаружили, что после исчезновения евреев страна стала экономически хуже.
Хотя Екатерина Великая запретила евреям иммигрировать в Россию, впоследствии, пытаясь привлечь столь необходимые иностранные кадры из Западной Европы, в том числе "некоторых купеческих людей", она написала одному из своих чиновников, что людям нужных профессий следует выдавать паспорта в Россию, "не упоминая об их национальности и не допытываясь об их исповедании". К официальному русскому тексту этого послания она добавила постскриптум на немецком языке: "Если вы меня не поймете, я не буду виновата" и "держите все это в тайне".
После этого послания евреев начали привлекать в качестве иммигрантов в Россию - несмотря на то, что, как отметил один историк, "на протяжении всей сделки любая ссылка на еврейство тщательно избегалась". Короче говоря, даже деспотичные правители могут пытаться уклониться от своей собственной политики, когда отменять ее нелепо, а следовать ей контрпродуктивно.
Эти исторические события - далеко не единственные фактические тесты, которые можно использовать для определения того, делают ли более процветающие люди менее процветающими других людей. Они также не обязательно являются лучшими фактическими тестами. Но гораздо важнее то, что преобладающее социальное видение не обязано проводить никаких фактических тестов, когда риторика и повторение могут быть достаточными для достижения своих целей, особенно когда альтернативные мнения могут быть проигнорированы и/или подавлены. Именно это подавление является ключевым фактором - и оно уже является значительным и растущим фактором в академических, политических и других институтах в наше время.
Сегодня даже в самых престижных учебных заведениях всех уровней можно пройти буквально путь от детского сада до доктора философии, не прочитав ни одной статьи, а тем более книги, сторонника свободной рыночной экономики или противника законов о контроле над оружием. Согласились бы вы с ними или не согласились, если бы прочитали то, что они сказали, - это не вопрос. Гораздо более важный вопрос заключается в том, почему образование так часто превращается в индоктринацию - и в чьих интересах.
Дело даже не в том, истинно или ложно то, что внушается. Даже если предположить, что все, что сегодня внушают студентам, - правда, сегодняшние вопросы отнюдь не обязательно совпадают с теми, что могут возникнуть в течение полувека или более жизни, которая предстоит большинству студентов после завершения образования. Какая им тогда польза от правильных ответов на вчерашние вопросы?
Для того чтобы разобраться в новых спорных вопросах, им понадобится образование, которое даст им интеллектуальные навыки, знания и опыт, позволяющие противостоять противоположным взглядам и анализировать их, подвергать их тщательному и систематическому анализу. Это именно то, чего они не получают, когда им внушают то, что сегодня в моде.
Такое "образование" готовит целые поколения к тому, чтобы стать легкой добычей для ловких демагогов, которые придут с риторикой, способной манипулировать эмоциями людей. Как сказал Джон Стюарт Милль давным-давно:
Тот, кто знает только свою собственную сторону дела, мало что понимает... Недостаточно также услышать аргументы противников от своих собственных учителей, изложенные так, как они их излагают, и сопровождаемые тем, что они предлагают в качестве опровержений. Это не тот путь, который поможет ему понять аргументы или привести их в реальный контакт с его собственным разумом. Он должен иметь возможность услышать их от людей, которые действительно верят них; которые защищают их всерьез и делают для них все возможное. Он должен знать их в самой правдоподобной и убедительной форме...
То, что описал Милль, - это именно то, чего не получает большинство студентов сегодня, даже в самых престижных учебных заведениях. Скорее всего, они получают готовые выводы, надежно защищенные от вторжения других идей или фактов, не согласующихся с преобладающими представлениями.
В преобладающих повествованиях нашего времени чужая удача - это ваша неудача, и это "проблема", которую нужно "решить". Но если кто-то, пусть и незаслуженно, приобрел знания и проницательность, которые можно использовать для разработки продукта, позволяющего миллиардам людей по всему миру пользоваться компьютерами - не зная ничего о специфике компьютерной науки, - это продукт, который может с годами добавить триллионы долларов богатства
