Ирина Агапова - История экономической мысли. Курс лекций
Маршалл формулирует не только закон убывающей предельной полезности, но и закон убывающей предельной производительности, рассматривая его в качестве теории спроса на факторы производства, в частности утверждая, что заработная плата имеет тенденцию быть равной чистому продукту труда. В то же время, отдавая дань классической политической экономии, он пишет, что одновременно заработной плате присуща тенденция находится в тесном, хотя и весьма сложном соотношении с издержками воспроизводства, обучения и содержания производительных работников. Что касается предложения труда, то здесь Маршалл разделяет концепцию У.Джевонса (1835–1882), которого считают основоположником английского варианта теории предельной полезности. Напомню, суть концепции Джевонса в том, что человеческие усилия обладают положительной ценностью, и труд будет предлагаться до тех пор, пока человек ощущает превышение удовлетворенности над неудовлетворенностью. Именно тяготы труда, по мнению как Джевонса, так и Маршалла, управляют предложением производственных усилий. Интересно отметить, что Маршалл распространяет действие второго закона Госсена на процесс производства, где распределение инвестиций между альтернативными возможностями он рассматривает как иллюстрацию равенства отношений предельных полезностей к ценам.
В целом работа Маршалла внесла значительный вклад не только в разработку теории цены равновесия, но также в исследование теории процента, прибыли и ренты. В частности, прибыль Маршалл приписывает четвертому фактору производства — организации, и включает ее в нормальную цену предложения, в отличие от квазиренты. В теории процента он рассматривает его со стороны спроса и предложения капитала, где ставка процента со стороны предложения капитала зависит от предпочтения настоящих благ будущим, а со стороны спроса на капитал — от его производительности.
ЛЕКЦИЯ 8. ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА И ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ
1. Вклад исторической школы в развитие экономической теории
Для представителей как классического, так и неоклассического (основоположником которого считают А. Маршалла) направлений экономической науки была характерна идея о господстве универсальных экономических законов, действующих независимо от воли и сознания людей. Отсюда вытекала и их уверенность в универсальности моделей экономического поведения и нежелательности государственного вмешательства в экономику. Противниками данного подхода выступили представители немецкой исторической школы, которую условно можно разделить на «старую» и «молодую». Они рассматривали политическую экономию не как науку об общих законах развития, а как науку о национальном хозяйстве, считая, что теория классической школы космополитична и абстрактна. Идеологом «старой» исторической школы, которая сформировалась в 40-х годах девятнадцатого века является Ф.Лист (1789–1846). В своем основном сочинении «Национальная система политической экономии» (1841) Лист утверждает, что экономика отдельных стран развивается по собственным законам и поэтому для каждой страны характерна своя «национальная политическая экономия», задача которой заключается в определении наиболее благоприятных условий для развития производительных сил нации. Taким образом, Лист фактически зачеркивал политическую экономию, подменяя ее экономической политикой. По существу он делает шаг назад по сравнению с классической политической экономией, определяя предмет политической экономии в духе меркантилистов, которые как раз и рассматривали политическую экономию как науку о процветании национального хозяйства. Но не только в этом проявляется сходство взглядов Ф.Листа и меркантилистов.
Как и они, Лист обосновывал необходимость проведения политики протекционизма и подчеркивал определяющую роль государства в развитии экономики, в защите национального рынка, выдвигая так называемый принцип «промышленного воспитания нации». Критикуя принцип неограниченной свободы в международной торговле, Лист настаивал на необходимости развития таких отраслей, которые в данный момент не выдержали бы конкуренции с заграницей. Потерю ценностей вследствие проведения такой политики Лист предлагал рассматривать как плату за промышленное воспитание нации и, совершенно в духе меркантилистов, рекомендовал для защиты отечественного производства использовать такие инструменты протекционистской политики, как высокие таможенные пошлины на импортируемые товары.
Другие представители старой исторической школы, в частности В.Рошер (1817–1894) и К.Книс (1821–1898), вслед за Листом отвергали идею о неизменных, «естественных» законах хозяйства и по сути вели к замене экономической теории экономической историей, которая занималась бы собиранием и описанием экономических фактов. Рошер не уставал повторять, что политическая экономия — это наука о социальном хозяйстве. И с его точки зрения, для ее изучения надо знать семь сторон общественной жизни — язык, религию, искусство, национальность, право, государство и хозяйство. Что касается мотивов действия экономического субъекта, то в его основе, по мнению Рошера, лежит не только эгоизм, но и стремление к справедливости, его ориентация на нравы и обычаи.
Представители «молодой» исторической школы, которая сформировалась в Германии в 80-х годах девятнадцатого века, продолжили традиции «старой» исторической школы в отрицании роли научных абстракций и в склонности к простому собиранию фактического материала. Как вызов классической школе можно расценить высказывание одного из представителей этого направления Л.Брентано (1844–1931), что «точное описание даже самых скромных явлений экономической жизни имеет несравненно большую научную ценность, чем остроумнейшие дедукции из эгоизма». Критикуя позицию представителей классического направления в вопросе снятия всех ограничений на свободу экономической деятельности, они справедливо отмечали, что не существует чисто экономических процессов, они всегда регулируются обычаями или правом. И если, согласно классической политической экономии, конкуренция является механизмом обеспечения справедливости, то согласно воззрениям представителей исторической школы, именно в праве и нравах осуществляется высшее суждение о справедливости. И государство существует как раз для того, чтобы согласовать формы хозяйства с этическими представлениями о справедливости, то есть осуществлять ту задачу, которая раньше решалась церковью. Но даже если допустить отсутствие государственного вмешательства, то, по мнению представителей исторической школы, свободное предпринимательство всегда ограничено нравственными рамками: честностью, обязательностью, верностью слову и т. д. Поэтому фигура «экономического человека» (компетентного эгоиста, стремящегося исключительно к собственной выгоде), вошедшая в экономическую теорию со времен А.Смита являлась для представителей исторической школы бессодержательной абстракцией. Они не только выступали против научных абстракций, но и против математических исследований в области экономики, считая, что реакция человеческой психики слишком сложная задача для дифференциального исчисления. Будучи последовательными в отказе от познания всеобщих объективных законов, возводя в абсолютный принцип национальные особенности (национальный характер, национальная душа, национальная судьба), представители исторической школы считали необходимым включать в экономическую науку и такие дисциплины как историю, этику, право, психологию и даже этнографию.
