Мюррей Ротбард - Показания против Федерального резерва
Сразу после вступления в должность управляющего Федерального резервного банка Нью-Йорка в октябре 1914 г. Стронг, не теряя времени, начал прибирать к рукам власть над Федеральной резервной системой. На организационном собрании ФРС был создан не предусмотренный законом Совет управляющих региональных Федеральных резервных банков. На первом же заседании совета Стронг захватил над ним контроль, став одновременно и председателем совета и председателем его исполнительного комитета. Даже после того, как У. П. Дж. Хардинг, два года спустя став управляющим Федерального резерва, распустил совет, Стронг сохранил доминирующее положение в Федеральном резерве, официально являясь единственным агентом по операциям на открытом рынке всех региональных Федеральных резервных банков. Влияние Стронга еще более укрепилось после вступления США в Первую мировую войну. До этого момента министр финансов в соответствии с законом и традицией, существовавшей со времен президента Джэксона, хранил государственный резерв в хранилищах, являющихся подразделениями Министерства финансов. Однако под давлением условий военного времени Мак-Аду осуществил давнишнюю мечту Стронга — стать единственным финансовым агентом Министерства финансов. С этого времени Министерство финансов начало размещать свои средства в Федеральном резерве.
Этим дело не ограничилось: мероприятия военного времени ускорили необратимую национализацию золотых запасов американцев, централизацию золота в руках Федерального резерва. Эта централизация имела двойной эффект: она мобилизовала больше банковских резервов, позволяя расширить масштабы инфляции банковского кредита и координировать ее на национальном уровне, и отучила простых американцев от привычки использовать золото в повседневной жизни, заставив пользоваться заменяющими золото бумажными деньгами и чековыми счетами. В 1917 г. Закон о Федеральной резервной системе был изменен, разрешив Федеральному резерву эмитировать банкноты в обмен на золото, в то время как до этого он мог обменивать свои банкноты лишь на краткосрочные векселя. А с сентября 1917 г. по июнь 1919 г. США де-факто выходили из золотого стандарта по крайней мере в части погашения золотом долларов для иностранцев. Экспорт золота был запрещен, а валютообменные сделки контролировались правительством. В результате этих мер золотой фонд Федерального резерва, который составлял 28% национального золотого запаса США в момент вступления страны в войну, к концу войны увеличился втрое и составлял 74% золотого запаса страны[59].
Содержание денежной политики Бенджамина Стронга представляло собой то, что можно было ожидать от представителя элиты империи Моргана. Как только в Европе разразилась война, Генри Дэвисон отбыл в Англию и, используя давние тесные связи Морганов с Англией, быстро смог добиться для Моргана статуса единственного агента на время войны по закупкам военного снаряжения для Англии и Франции. К тому же Морганы стали единственными андеррайтерами всех британских и французских облигаций, которые должны были быть размещены в США для оплаты огромного импорта оружия и других товаров из США. Банк J. P. Morgan and Company сделал огромную ставку на победу Британии и Франции, и Морганы, возможно, сыграли решающую роль в вовлечении якобы «нейтральных» Соединенных Штатов в войну на стороне Англии[60].
Возвышение Моргана во время Первой мировой войны сопровождалось относительным ослаблением Kuhn, Loeb. Kuhn, Loeb, наряду с другими известными германо-еврейскими инвестиционными банкирами Уолл-стрит, были на стороне Германии, и, разумеется, выступали против вступления Америки в войну на стороне Англии и Франции. В результате Пол Варбург был выведен из Совета Федерального резерва, того самого института, для создания которого он так много сделал. Из всех проанглийских финансовых кругов только Рокфеллеры, союзники Kuhn, Loeb и непримиримые конкуренты англо-голландской компании Royal Dutch Shell Oil в борьбе за мировые нефтяные рынки и ресурсы, были среди тех немногих, кто не проявлял энтузиазма по поводу вступления Америки в войну.
Во время Первой мировой войны Стронг, воспользовавшись своим влиянием в банковской системе, быстро удвоил денежную массу, для того чтобы финансировать военные расходы США и обеспечить победу Англии и Франции. Все это было лишь прелюдией к инспирированной Морганами финансовой и денежной политике 1920-х годов. В 1920-е годы Стронг тесно сотрудничал с управляющим Банком Англии Монтэгю Норманом. Он проводил в Америке политику денежно-кредитной инфляции, чтобы помочь Англии занять ведущие позиции в новой системе выхолощенного золотого стандарта, в рамках которой к тому же Великобритания и другие европейские страны установили завышенные курсы своих валют по отношению к доллару или золоту, что привело к хроническому падению экспорта и оттоку золота из Англии. Соединенные Штаты пытались этому противодействовать путем долларовой инфляции, чтобы остановить приток золота из Великобритании в США.
Новый курс и смещение Морганов
Морганы полностью доминировали в американской политике и финансах в 1920-х годах не только благодаря Бенджамину Стронгу. Президент Калвин Кулидж[61], который сменил союзника Рокфеллера президента Гардинга[62] после его смерти, был близким другом Дж. П. Моргана-младшего и политическим протеже своего однокашника по колледжу Амерст компаньона Моргана Дуайта Морроу, а также другом Томаса Кокрэна, который также был компаньоном Моргана. Во всех республиканских администрациях 1920-х годов министром финансов был мультимиллионер, магнат из Питтсбурга Эндрю Меллон, чьи интересы давно переплелись с интересами Морганов. И хотя президент Герберт Гувер не был так тесно связан с Морганами, как Кулидж, он был весьма близок к окружению Моргана. Огден Миллс, который сменил Мелона на посту министра финансов в 1931 г. и был близок Гуверу, являлся сыном руководителя New York Central Railroad, принадлежавшей Морганам. Госсекретарем Гувер назначил Генри Стимсона, видного ученого и компаньона Элиу Рута, одно время бывшего личным юристом Моргана. Особенно показателен тот факт, что двумя неофициальными, но влиятельными советниками Гувера во время его правления были компаньоны Моргана Томас Ламонт (сменивший Дэвисона на посту главного управляющего империи Моргана) и Дуайт Морроу, с которым Гувер регулярно консультировался 3 раза в неделю.
Большинство историков, к сожалению, игнорируют ключевой аспект первого периода рузвельтовского Нового курса: Новый курс представлял собой дворцовый переворот и избавление от господства Моргана. Оппозиционные финансовые группировки объединились в рамках Нового курса, чтобы совместными усилиями сбросить его с вершин власти. Этой коалицией был альянс Рокфеллеров, набирающих силу в демократической партии Гарриманов, новых и более нахальных еврейских инвестиционных банков с Уолл-стрит, таких, как Lehman Brothers и Goldman, Sachs, отодвигавших в тень Kuhn, Loeb, и таких представителей этнических групп, как ирландский католик Джозеф Кеннеди, итало-американцы, такие, как семья Джаннини из калифорнийского Bank of America, мормоны, такие, как Маринер Эклз, глава крупного конгломерата, объединяющего банковский холдинг и строительную компанию, из штата Юта, имеющий связи с калифорнийской строительной компанией Bechtel Corporation и компанией Рокфеллера Standard Oil of California.
