Вячеслав Зиланов - Тайны рыболовной дипломатии
Вместе с тем, следует отметить выдающийся вклад в окончательное отыскание юридического ключа этой проблемы начальника Договорного правового управления МИДа, члена Коллегии МИДа Олега Хлестова. Именно он на приватных переговорах с Енсом Евенсоном оговорил правовые вопросы, формат и сроки действия разрабатываемых документов. Такой подход позволил убедить правительство и парламент Норвегии, а с нашей стороны, кроме правительства, еще и Политбюро ЦК КПСС в том, что сама договоренность носит временный характер и касается только практических вопросов рыболовства. Такая договоренность не наносит и не меняет позиции сторон по их принципиальному вопросу – мы стояли за разграничение 200-мильных зон по границе полярных владений, установленных Россией в 1926 году, а норвежцы – по серединной линии.
В результате претензии Норвегии и России образовался спорный район площадью почти в 155 тыс. кв. км, что превышает территорию Исландии и составляет почти 50 % территории всей континентальной Норвегии. Именно этот обширный район был предметом напряженных переговоров по поиску компромиссного решения в течение почти трех лет – с 1976 по 1978 годы.
Позиции сторон наглядно демонстрирует представленная карта. Так, Советский Союз, а затем и Россия считали и считают, что разграничение должно быть осуществлено по линии границы полярных владений, которая была установлена Россией в 1926 году. Согласно этому постановлению, в Арктике Россия объявила сектор, который с запада ограничивался меридианом 32–34 в. д., а на востоке – 168-м градусом з. д.
Секториальной доктрины в Арктических морях придерживаются Канада, Дания (Гренландия). Дополнительно к этому наша делегация на переговорах обосновывает такой подход и значением Баренцева моря для решения целого ряда экономических проблем России – продовольственной, транспортной, занятостью населения, протяженностью береговой линии, освоением и открытием ряда природных запасов. Другими словами, все это относится, в соответствии с международным правом, к исторически сложившимся правовым основаниям и к особым обязательствам. В этой связи разграничение по линии полярных владений будет наиболее справедливым.Норвежская сторона также основывается на положениях международного права – разграничение должно быть по серединной линии, проведенной таким образом, что каждая точка является равноотстоящей от ближайших исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Естественно, что норвежцы, так же как и российская делегация, приводят и дополнительные аргументы, включая и экономические. Они также считают свою позицию справедливой.
Учитывая особо важное значение спорной, южной части района для рыболовства обеих стран, в январе 1978 года все же было заключено временное соглашение о ведении промысла и порядке инспекции в этом районе, который получил у нас наименование «смежный участок». Этот же термин фигурирует и в договорных документах. Норвежцы же предлагали назвать этот участок «серой зоной». Авторство такого наименования принадлежит Арне Трехольту, заместителю министра Енса Евенсена. Под ним понимался как бы определенный политический смысл – серая, неясная зона между черной (СССР) и белой (Норвегия). С этим термином, хотя его никто детально тогда не обсуждал, мы не согласились.
Однако в Норвегии он широко применяется до сегодняшнего дня. Именно с решением этого промежуточного вопроса рыболовства по смежному участку в Норвегии был обвинен, наряду с другими надуманными историями, и в 1984 году приговорен к самому длительному сроку заключения – 12 годам за шпионаж в пользу Советского Союза – один из самых подающих надежду политиков МИД Норвегии, упомянутый ранее Арне Трехольт. В 1992 году он был выпущен на свободу – вероятно, по причине отсутствия как состава преступления, так и страны, которая развалилась сама изнутри, с помощью собственных внутренних «шпионов», в пользу которой его деятельность была оценена у себя на родине как шпионаж. Вместе с тем, даже несмотря на это шумное и до сегодняшнего дня разумное «шпионское дело», соглашение о «смежном участке» рыболовства регулярно, каждый год продлевается обеими странами на очередные сроки. Это осуществляется уже 28 лет, что говорит о взаимовыгодности и правильности принятых в 1978 году решений. Достаточно сказать, что договор о «смежном участке» позволил вести цивилизованный промысел не только судам двух стран, но и судам третьих стран, позволил избежать конфликтных ситуаций, которые, как правило, возникают в таких районах. Как участник тех непростых переговоров, руководитель рабочей группы могу свидетельствовать, что при принятии решений нашей делегацией и особенно при изложении своих рекомендаций по вопросам проекта соглашений и района его применения, руководителю советской делегации министру Ишкову (а именно он принимал окончательное решение по всему комплексу вопросов) я не располагал никакими, кроме официальных, полученных за столом переговоров, материалов, документов и того анализа, который мы готовили каждый раз к переговорам.
Казалось, что решение вопроса рыболовства по «смежному участку» и его проверка жизнью подсказывала, что аналогичное решение может быть принято и по всей площади спорного района, включая и другие виды экономической деятельности, такие как разработки нефти и газа. С таким предложением в прошлом неоднократно выступала советская сторона. Последний раз такая инициатива была выдвинута в январе 1988 года бывшим председателем Совета министров СССР Николаем Рыжковым во время его визита в Норвегию. Однако со стороны премьер-министра Норвегии Гру Харлем Брунтланд последовало его отклонение и, более того, оно было оценено как в принципе неподходящее для Норвегии. Сама встреча двух делегаций (я представлял на ней нашу рыбную отрасль), на которой последовал резкий отказ на наше предложение даже без его детального обсуждения, оставил у советской делегации тягостное впечатление. Мне тогда показалось, что Николай Рыжков не ожидал такого поворота событий и, по-видимому, только его выдержка и такт по отношению не только к премьеру соседней страны, но и к женщине, позволили сдержаться от резких оценок такого отклонения.
Норвежцами был выдвинут тезис: «Мы согласны сотрудничать, но вначале разделимся, определим границу». В кулуарах же норвежцы обосновывали свое решение и дополнительными аргументами, такими как: «СССР – великая держава с другой идеологией, у вас большой военный флот на севере», ссылались и на шпионаж в пользу СССР при принятии решений по рыболовству относительно «смежного участка».
Сейчас, по прошествии почти 15 лет с той встречи, можно предположить, что уже к тому времени «западные аналитики» политической палитры в нашем бывшем Союзе ССР усматривали надвигавшуюся катастрофу развала и не торопились с решением проблем, имеющих глобальные геополитические последствия, к которым относится и проблема разграничения континентального шельфа и экономической зоны в Баренцевом море.
