Сергей Махов - США: от колоний к государству
В принципе, он был прав. Революция породила тринадцать крошечных, враждующих наций, готовых вцепиться друг другу в горло. Но действия англичан — и дипломатические, и торговые — очень сильно задели «революціонерiв гідності». Американские купцы бесновались, требуя ввести эмбарго на торговлю с Англией. Первым в революционном порыве повысил пошлины Нью-Йорк, теперь с английских товаров там брали двойную ставку. За ним последовали Массачусетс, Род-Айленд и Нью-Хэмпшир, которые подняли ставку в 4 раза против прежнего. Кто больше? Оказалось, что никого.
Коннектикут решил, что раз в соседних с ним штатах сидят идиоты, то надо переключить торговые потоки на себя, и в свою очередь отменил пошлины на английские товары вовсе! Конечно, выглядело это не по-революционному, зато ох как прибыльно для кармана! И через Бриджпорт и Нью-Хэйвен, а так же через районе Великих Озер потекли потоки английских товаров в остальные штаты.
Что касается юга — там решили, что Новая Англия задирает таможенные пошлины на английские товары, чтобы вытеснить с рынка английских перевозчиков, а потом драть с южных штатов за морские перевозки втридорога, поэтому «ценовую войну» с бывшей метрополией не поддержали.
Тут еще их достиг слух, что согласно новому торговому договору с Испанией пиренейцы закрывают для американских торговых судов устье Миссисипи. И один за другим южные штаты, начиная с Вирджинии, начали угрожать конгрессу, что если подобный договор вступит в силу, то они оставляют за собой право выйти из конфедерации. На издевательский вопрос Хенкока, куда же они собираются пойти, за всех ответил округ Кентукки (штатом он стал только в 1792 году) — их представитель сообщил, что ведет с британским правительством в Канаде переговоры о…. британском протекторате над территорией округа. Хоть стой, хоть падай! Вопрос «За что воевали?» приобретал уже не символическое или гипотетическое, а вполне реальное наполнение.
Джордж Вашингтон, тогда еще не президент США, а удалившийся на покой генерал Континентальной армии, писал в октябре 1785 года: «Соперничество и местничество слишком сильно сказываются во всех наших общественных советах, чтобы возникло доброе правление союзом. Одним словом, конфедерация представляется мне тенью без сущности, а конгресс зыбким органом, на постановления которого почти не обращают внимания… С высот, на которых мы стояли, мы спускаемся в мрачную долину смятения».
Из 91 делегата Континентального Конгресса на заседания приезжали от силы 25, остальные рассматривали представительство в конгрессе и общий бюджет на конфедерацию, как пустую трату денег. И к 1787 году стало понятно — государство, еще не успев создаться, уже просто разваливается. Штаты начали друг с другом таможенные войны, занялись печатанием собственных денег, финансирование собственных милиционных сил без согласования с другими.
Перед тем, как закончим первую часть, следует сказать еще вот что. Как это обычно бывает при революциях, на фронтах воевали одни, а вот обогатились другие. Как мы уже говорили, если в сентябре 1777 году бумажные доллары, выпущенные Континентальным конгрессом, котировались по паритету, то уже в декабре того же года за сто бумажных долларов давали только 74 доллара в звонкой монете, к концу следующего года — 14, к концу 1780 года — 2 доллара, а в июне 1781 года инфляция приняла такие размеры, что население вовсе перестало принимать бумажные деньги, предпочитая английскую, испанскую и французскую валюту. Соответственно на первый план вышла собственность — товарная ли или частная — неважно. Короче говоря — выиграли крупные купцы и торговцы.
Восстание Шейса.А для остальных, в лучших заветов самых бессовестных ростовщиков, было принято следующее решение — жалования, подряды, работы и т.д. оплачивались в бумажных долларах, а вот налоги требовалось платить долларами серебряными. Тех, кто не мог платить налоги, объявляли должниками, сначала конфисковывали имущество, а потом и бросали в долговые тюрьмы. Как вы понимаете, конфискованное каким-то хитрым способом оказывалось в руках… конечно же у тех же самых богачей, купцов и торговцев.
Фермеры и ремесленники штата Массачусетс в прошении, поданном в 1786 году в местное Законодательное собрание, заявили: «Если положение не будет изменено в благоприятную для народа сторону в самое короткое время, половина здешних жителей, по нашему мнению, обанкротится. Как же может быть иначе, если ежедневно присяжные и судьи отбирают нашу землю за треть стоимости, наш скот за полцены?».
И естественно, что в 1786 году в нескольких штатах произошли восстания разорившихся фермеров и рабочих. Восставшие врывались в суды, прерывали их заседания и уничтожали дела о взыскании налогов и о продаже земель за долги. Милиция нередко присоединялась к восставшим. В отдельных городах Новой Англии народ врывался в тюрьмы и освобождал заключенных за долги. Дома богачей обыскивались, их самих подвергали изгнанию. В некоторых графствах штата Род-Айленд восставшие захватили власть. При этом они оправдывали свои действия например так: «Жена и дочь губернатора живут бездельничая, вместо того чтобы работать, подобно простому люду; деньги скопляются в Бостоне, в то время как их надо разделить».
В конце 1786 года 500—600 фермеров и ремесленников во главе с Даниэлем Шейсом прервали заседания высшего суда штата, чтобы помешать вынесению приговоров о конфискации собственности за неуплату долгов, а в ноябре воспрепятствовали судебной сессии в Вустере. Губернатор штата Массачусетс банкир Джон Хэнкок испугавшись начинавшихся волнений, отказался от своего поста. Его преемник Бодуэн объявил руководителей восстания вне закона и назначил награды за их головы. Восставшим он приказал разойтись. Губернатор Бодуэн мобилизовал ополчение из 4400 человек на 30 дней для борьбы с восстанием Шейса, к которому в разгар восстания в одном Массачусетсе примкнуло свыше 5 тысяч фермеров. В конце декабря 1786 года Шейс с 1100 повстанцами сделал попытку захватить арсенал в Спрингфилде, охранявшийся отрядом в 1200 человек. Цель — захватить в арсенале 15 тысяч мушкетов и пушки, вооружить доведенных до отчаяния людей и идти на Бостон — грабить богатых и уничтожать долговые книги. Нападение это было отбито залпами картечи, и в феврале 1787 года были взяты в плен около 150 восставших.
Атака на Арсенал в Спрингфилде.В период этого восстания Вашингтон писал Джеймсу Мэдисону: «Никогда еще заря не занималась так благоприятно, как для нас, и никогда еще день не был более облачен, нежели сегодняшний. Мудрость и хороший показ необходимы в настоящий момент, чтобы спасти политическую машину от грозящей бури… Если мы не изменим нашего политического кредо, то настройка, которую мы воздвигали в течение семи лет с такими большими издержками — золотом и кровью, должна пасть. Мы стоим на крайней грани анархии и беспорядка.
Письмо, полученное мной от генерала Нокса, который только что вернулся из Массачусетса, куда он был послан конгрессом в связи с потрясением в этом штате, наполнено грустными заметками о настроениях и намерениях значительной части населения. Между прочим, он говорит: «Их кредо заключается в том, что собственность Соединенных штатов отстаивалась от конфискации Британии соединенными усилиями всех и поэтому должна быть общей собственностью на все, и тот, кто пытается противостоять этому кредо, есть враг равенства и справедливости и должен быть сметен с лица земли».
Еще: «Они решили аннулировать все долги, государственные и частные, и имеют аграрные законы, которые легко осуществляются посредством необеспеченных бумажных денег, каковые будут являться обеспечением во всех и всяких случаях». Он добавляет: «Численность этих людей достигает в Массачусетсе почти одной пятой части в некоторых населенных районах; к ним можно причислить подобным же образом настроенных людей из штатов Род-Айленд, Коннектикут и Нью-Гемпшир, что составит группу приблизительно в 12-15 тысяч отчаянных, беспринципных людей. Они принадлежат главным образом к молодой и активной части общества».
Армия идет на подавление восстания Шейса.Чтобы справиться с восставшими, пришлось созывать и вербовать целую армию под командованием генерала Нокса. После того, как Шейс был разбит — он и 13 других руководителей восстания сдались, и сначала им вынесли смертные приговоры. Но позже решили их сильно смягчить, поскольку опасались нового витка восстания. Вместе с тем власти пошли на компромиссы, чтобы убрать поводы для новых восстаний.
И уже в этом, наступившем 1787 году стало ясно — страну нужно спасать. От распада. Чтобы Соединенные Штаты не стали Разъединенными Штатами. 14 мая 1787 года в Филадельфии открылся Конгресс, на котором собрались «15 плантаторов-рабовладельцев, 14 банкиров, 14 землевладельцев и спекулянтов землей, 12 торговцев, промышленников и судовладельцев, всего числом 55». И эти люди должны были спасти государство, составив Конституцию новой страны, и определить — как вообще жить дальше.
