Дмитрий Медведев - Новая реальность: Россия и глобальные вызовы
- Новая индустриализация, то есть появление промышленных технологий и секторов, для которых издержки на труд (дороговизна труда) оказываются менее значимыми, чем доступность качественных НИОКР и близость потребителя.
- Инновационный технологический трансферт все более осуществляется от гражданских отраслей к военным, в то время как прежде процесс шел в обратном направлении (инновации сперва появлялись в военно-промышленном комплексе).
Необходимо тщательно следить и за трендами развития социальной сферы, которая определяет качество человеческого капитала и тем самым конкурентоспособность страны. Среди них:
- Глобальная конкуренция за человеческий капитал, который становится главным фактором решения стратегических задач любой страны. Конкуренция эта нарастает. И уже сейчас можно предположить, что в ближайшем будущем она выйдет на новый уровень, например, при решении проблемы качества машинного перевода - устранение языковых барьеров резко повысит динамизм перемещения трудовых ресурсов между странами.
- Формирование нового социального государства, отвечающего реалиям современных развитых стран. Принципиальная его особенность - индивидуализация предоставляемых услуг (образования и здравоохранения прежде всего).
- Наконец, на передний план в экономической и политической повестке выходит рост неравенства - и как фактор, напрямую влияющий на уровень социально-политической стабильности, и как возможный ограничитель экономического роста.
К важным экономическим инновациям последнего времени относятся:
- Индивидуализация товаров и услуг, приходящая на смену стандартизированному массовому производству. Конечно, это новая индивидуализация, а не возврат к доиндустриальному ремесленному производству. Это производство с учетом запросов конкретного потребителя.
- Появление новых инструментов финансирования, позволяющих расширять границы инвестирования в новые проекты. Отчасти финансовые инновации стали фактором, спровоцировавшим сам глобальный кризис. Однако государства неизбежно будут идти по пути освоения более тонких инструментов их регулирования, а не их примитивизации и тотальных запретов.
- Появление промышленных секторов с более быстрым оборотом капитала в сравнении с предприятиями тех же секторов, основанных на традиционных технологиях, сближает операционные расходы с капитальными. А это резко повышает гибкость реагирования на изменения рынков и технологий. (Пример чего дают технологии добычи сланцевой нефти и газа).
- Формирование новой модели глобализации и соответствующей ей новой модели протекционизма. На передний план выходят региональные (межстрановые) объединения свободной торговли, которые позволяют решать вопросы, десятилетиями буксующие в рамках ВТО. Динамика валютных курсов становится более мощным инструментом защиты рынков, чем таможенные тарифы. А вместо защиты своей таможенной территории приоритетным интересом государства становится защита генерируемых национальным бизнесом цепочек добавленной стоимости.
- Специального внимания заслуживают макроэкономические вызовы. Здесь, как и в технологической сфере, налицо рост неопределенности. Это относится в том числе к неочевидному решению проблемы: как не сорваться в высокую инфляцию в результате антикризисной политики, которую, начиная с 2008 года, проводили многие страны в виде мощной финансовой терапии (при том, что для одних стран актуальной является борьба с инфляцией, а для других - с дефляцией). Само будущее монетарного стимулирования вызывает вопросы: непонятно, как слезать с этого "наркотика". При этом деньги в ряде стран сегодня предлагаются по беспрецедентно низким ставкам, но бизнес берет их неохотно. А крупные международные компании накопили огромные резервы, не вкладывая их в проекты. То есть речь о состоянии неопределенности, выжидания, опасений по поводу наступающей новой реальности. Проблемой теперь стали уже не столько долги компаний и банков, сколько долги государств. Если долговые перспективы стран, способных эмитировать резервную валюту, выглядят, мягко говоря, загадочными, то долги иных государств, лишенных такой возможности, уже стали неоплатными. Честного и убедительного ответа на вопрос, как поведет себя мировая экономика и валютно-финансовая система в такой нестандартной ситуации, пока не существует.
Как должны реагировать общество и государство на все эти вызовы? Что надо делать, чтобы не только не отстать, но и выйти вперед?
Главное условие, без которого не найти адекватный ответ на вызовы нашего времени, на растущий уровень неопределенности и вариативности, - стимулирование творчества, предприимчивости, непрерывности образования. Это относится и к государствам, и к бизнесу, и к каждому человеку. Люди склонны к творчеству, и крайне важная задача государства в том, чтобы поощрять его, причем во всех сферах жизни.
Именно эти особенности современного этапа технологического прогресса сформировали ключевой тренд - на всемерное раскрепощение (или, как обычно говорят - на либерализацию, или освобождение) экономической жизни, на дебюрократизацию современных обществ. Это неизбежно при понимании, что "мир становится быстрее".
Разумеется, в мире можно найти немало примеров того, когда проводимая политика или конкретные решения не укладываются в такую повестку и даже ей противостоят. Именно к такого рода мерам относятся санкции. Зато нелегко найти примеры того, когда санкции оказывались эффективными, достигая тех целей, ради которых вводились. Рано или поздно санкции отменяются, и отношения между странами входят в нормальное русло.
Сказанное касается и наших нынешних отношений со странами Запада. Несмотря на текущий, во многом кризисный характер этих отношений, восстановление сотрудничества все равно неизбежно. Россия не собирается покидать Европейский континент ни экономически, ни политически, ни ментально. С тех пор как Екатерина II в "Наказе комиссии по составлению нового уложения" подчеркнула: "Россия есть Европейская держава", прошло почти 250 лет, и это, при всех гигантских переменах в мире, остается и будет оставаться истиной. Никто не должен рассчитывать оторвать нас от европейской цивилизации со всем ее культурным многообразием. Отношения могут меняться и в будущем, но стратегическое направление останется неизбежным - сотрудничество, партнерство, а при благоприятном развитии событий и формирование единого экономического пространства.
Географическое и геополитическое положение России не просто позволяет, но в определенном смысле и требует от нас все более активного развития сотрудничества на "восточном направлении". Причем речь идет как о таких странах, как Китай, Вьетнам, Япония, Корея и, в целом, государствах Азиатско-Тихоокеанского региона, так и о странах - членах ШОС и БРИКС, расположенных в самых разных регионах мира. Неверно трактовать эту активность как намерение России куда-либо "переориентироваться". Говоря о важности этого вектора сотрудничества, мы имеем в виду не только исторические связи, нашу совместную историю со многими из этих стран или текущую политическую ситуацию, сложившуюся в мире. Сама глобальная повестка, динамика рынков, направление финансовых, торговых, технологических потоков ясно указывают, что недооценка важности отношений с этими странами и регионами имела бы стратегические последствия.
