Сергей ГОРОДНИКОВ - ПОБЕДА ИДЕЙ ГОРОДСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА

Политический переход от режимов военно-политической диктатуры к демократическому самоуправлению национальных обществ для дальнейшего развития национальной общественной власти в разных странах происходил болезненно и разными путями, но происходил он обязательно, рано или поздно. В одних случаях, в результате военных поражений государства, как было с националистическими империями Наполеона Бонапарта, фашистской Италии, нацистской Германии, национа­лис­тической Японии и т. д. В других - в результате добровольной передачи власти главой режима в пользу конституционной монархии, как было в Англии, где генерал Монк “предал” дело военно-политической диктатуры умершего Кромвеля; в Испании, где генерал Франко подготовил падение военно-политической диктатуры после своей смерти. В третьих - в результате свержения политическими буржуазными партиями, совершавшегося после периода жёсткой конфронтации с ними правящих кругов режимов военно-политической диктатуры, после многолетних преследований их лидеров и попыток роспуска их партийных организаций, как было в Латинской Америке, в Корее и ряде стран Европы.

Восстановление политических институтов широкого демократического самоуправления, в действительности, оказывалось возможным только при появлении сильных волей, готовых жёстко бороться за власть политических партий, которые отражали политические цели уже, главным образом, городского производст­венного политического интереса, как эгоистично национального. Они и создавали традиции политической борьбы, политической организации конкретно-национального буржуазного государства или, иначе говоря, государства городской гражданственности.

Политические партии приобретали при этом значение подготовителей и воспитателей особой корпоративной этики партийно-политического сословия, становясь аналогом жреческих организаций, то есть образуя первое сословие и завершая, таким образом, выстраивание национальной трёх сословной общественно-политической власти. Буржуазный демократизм при этом вновь переживал качественный скачок в политическом расширении смысла до включения в него первого сословия.

Лишь после этого становилось на ноги и приобретало историческую самостоятельность собственно новое буржуазно-национальное общество, способное к устойчивому историческому развитию в качестве субъекта мирового рынка, мирового разделения труда в условиях глобального господства промышленной или европейской цивилизованности.

Неприятие в нынешней России подавляющим большинством населения самой мысли о том, что на наших глазах, а именно с 1989 года, совершается буржуазно-демократическая революция, есть выражение отсутствия в русской истории традиций городских сословных отношений и духа буржуазного сословного самосознания. По всей стране русским умозрением ведётся отчаянная борьба за сохранение пережитков традиций народного бытия и феодально-бюрократической и социал-феодальной коммунистической системы организации государственной власти, естественным образом опирающейся на патриархально-общинное сознание деревенского крестьянства. Против чего же направлена эта отчаянная борьба? С одной стороны, против осуществляемой либералами буржуазно-демократической революции при отсутствии опоры это революции в сословной буржуазии как таковой. А с другой стороны, против инстинктивно ненавистной русскому традиционному народно-патриотическому умозрению городской сословной общественной самоорганизации, отрицающей его в принципе, требующей культурной и моральной, юридически правовой и исторической смерти русского народа как такового.

Ожесточённой борьбе умирающего народа с неумолимо наступающим новым, городским образом русского бытия помогают тысячелетние традиции земледельческих и природно-почвеннических отношений, как единственные традиции в русском самосознании. Отсутствие исторической связи между народной земледельческой формой русского бытия и сословной городской формой русского существования в прошлом страны отчасти объясняет такую предельную остроту политического раскола между многочисленными народными патриотами и группами русских националистов, между проповедниками примата почвы и теоретиками примата крови, между евразийцами и белыми расистами. Ибо последние, сами того не осознавая, выступают подготовителями появления русских городских сословно-общественных отношений, как этнократических и принципиально новых для русского духа и умозрения.

И всё же, как бы подавляющее большинство ни старалось, но остановить историческое развитие России невозможно. Крестьянская народная Россия, почвенническая и имперская, отступает в тень невозвратного прошлого. Если русский этнос намерен выжить, ему придётся совершить революционный переход в совершенно иное качество бытия, к которому он не подготовлен прошлым опытом. И этот переход невозможен никаким иным путём, кроме как революционным усложнением, революционной рационализацией русского умозрения посредством, сначала, буржуазно-демократической революции, а затем, революции Национальной, которая создаст условия для зарождения, закрепления и укоренения новых традиций городских общественных отношений в течение эпохи Национальной Реформации. При этом становление русских городских общественных отношений будет существенно отличаться от того, как оно происходило в Западной Европе. Западноевропейские национальные общественные отношения складывались на основаниях исторических традиций буржуазного самоуправления, подстраиваясь под политическую борьбу буржуазии за свои интересы. А русские национальные отношения станут развиваться политической диктатурой одной партии, сознательно, на основаниях национал-демократической идеологии выстраивающей национальное государство, а уже посредством государственной власти национального государства ведущей стратегическую борьбу за национальное общественное развитие, в том числе продолжая борьбу со слабеющим сопротивлением народного умозрения.

Никаких иных политических способов создать рыночную экономику и стать социально устойчивым субъектом мирового рынка у России нет и быть не может. История на исходе ХХ века поставила вопрос о дальнейшей судьбе русских и России с предельной прямотой и определённостью. Либо русский народ погибнет вместе с русской государственностью, либо он, отмирая в горниле завершающейся на наших глазах буржуазно-демократической и вызревающей Национальной революций, будет преобразован национальным государством в городскую этнократическую нацию. И не в буржуазную нацию западного вида, а в политическое городское общество промышленной цивилизации, которое будет отвечать требованиям современного уровня развития этой цивилизации накануне эпохи жестоких этнических войн за ресурсы жизнеобеспечения и перехода к научно-промышленному цивилизационному развитию.