Василий Галин - Тупик либерализма. Как начинаются войны

В 1915 г. Ллойд Джордж замечал: «Никто посетивший наши берега не заметит, что мы участвуем в том же конфликте… на изрытых полях европейского материка… где решается ныне на целые поколения вперед не только участь Британской империи, но и судьба всего рода человеческого. Мы ведем войну так, как будто войны совсем нет»{481}. Однако в том же 1915 г. Э. Грей указывал в письме канадскому премьер-министру Р. Бордену: «Продолжение войны приведет к низвержению всех существующих форм правления». Британии повезло, Первая мировая успела закончиться раньше, чем началась революция. По мнению Г. Уэллса: «Если бы мировая война продолжалась еще год или больше, Германия, а затем и державы Антанты, вероятно, пережили бы свой национальный вариант русской катастрофы. То, что мы застали в России, — это то, к чему шла Англия в 1918 г., но в обостренном и завершенном виде…»{482}.

По итогам войны Дж. М. Кейнс констатировал: «Война разорила нас, но не очень серьезно… реальное богатство страны в 1919 г. по крайней мере, равно тому, что было в 1900. Наш торговый баланс неблагоприятный, но не настолько, чтобы исправление его расстроило нашу экономическую жизнь. Дефицит бюджета велик, но не превосходит того, что твердое и благоразумное управление государством может преодолеть»{483}.

Дж. Оруэлл замечал в этой связи: «В Европе за последние десять с лишним лет средним классам довелось пережить многое такое, чего в Англии не испытал даже пролетариат»{484}.

Во-вторых, Великая депрессия, обрушившая экономики европейских стран, лишь едва коснулась Британии не причинив ей значительного ущерба. Во время Великой депрессии спад производства в Великобритании составил всего 10%, или в 5 раз меньше, чем в Германии. А спустя три года после начала кризиса в Англии начался уверенный экономический рост. Уже в 1934 г. показатели британской промышленности превысили показатели предкризисного 1929 г.

Что же обеспечило такую устойчивость британской экономики, предохранив ее от тоталитаризма? Свобода не бывает бесплатной. Кто платил за свободу и демократию Британии?

На плательщика указывали компенсации, к которым стремилась Англия в Версале — колониальное наследство Германии и Турции. Именно доход от громадной колониальной империи, величайшей за всю историю человечества, определял социальную ситуацию, форму власти и само существование Великобритании.

Дж. Оруэлл по этому поводу замечал: «В силу существующего экономического положения благоденствие Британии отчасти зависит от империи, в то время как все левые партии выступают с антиимпериалистических позиций. Поэтому левые политики понимают или начинают понимать, — что, придя к власти, будут вынуждены либо отказаться от своих принципов, либо снизить жизненный уровень в стране… Британия слишком зависит от импорта продовольствия. Гражданская война неминуемо приведет к голоду либо порабощению иностранной державой… гражданская война в Англии невозможна морально. Ни при каких условиях пролетариат… не восстанет, для того что бы вырезать буржуазию… для этого они недостаточно отличаются друг от друга»{485}.

Наглядно размеры «помощи» колоний экономике метрополии позволяет представить график торгового баланса. Превышение импорта над экспортом в 1,5–2 раза даже во время Великой депрессии, говорит об огромной независимости правящих классов от внутренней ситуации в стране, что развязывало ему руки. С другой стороны, такой баланс свидетельствует, что до серьезного финансового кризиса Англии было еще очень далеко. Например, ценные бумаги, вложенные в колонии, к 1913 г. приносили их владельцам 200 миллионов фунтов стерлингов годового дохода. А всего на сто фунтов в год уже можно было существовать{486}.

Каким же путем Великобритания добивалась столь выдающихся результатов? За счет экспорта капитала? Действительно, до Первой мировой войны Великобритания была крупнейшим экспортером капитала в мире. Но для экспорта капитала не нужны колонии. Последние необходимы только для получения сверхприбыли.

Каким образом ее добывала Великобритания, говорят, например, путевые заметки Великого князя Александра Михайловича сделанные в начале XX века: «Южная Африка… Роскошные летние клубы британских офицеров. Подсознательное высокомерие всесильного могущества. Частые цитаты Сесиля Родса: «Мыслить по-имперски»… Сингапур. «Я желал бы, чтобы какая-нибудь пресыщенная леди, пьющая чай на террасе своего красивого имения в Англии и жалующаяся на вечное отсутствие своего мужа, находящегося на Востоке, имела бы возможность осмотреть Сингапур и видеть процесс добывания денег, на которые покупаются ее драгоценности, туалеты и виллы. «Бедный Фрэдди. Он все время очень много работает. Я не знаю в точности, что он делает, но это имеет какое-то отношение к этим забавным китайцам в Сингапуре!» Китайский квартал Сингапура. Главный источник дохода Фрэдди. Каждый второй дом — курильня опиума. Развращенность на высшей степени развития. Не тот разврат, который подается на золотом блюде в европейском квартале Шанхая, но разврат в грязи и мерзости, запахи гниения, разврат голодающих кули, которые покупают свой опиум у европейских миллионеров. Голые девятилетние девочки, сидящие на коленях прокаженных… Тошнотворный запах опиума, от которого нельзя отделаться. А невдалеке от этого ада — очаровательные лужайки роскошного британского клуба, с одетыми во все белое джентльменами, попивающими под сенью больших зонтов виски с содовой»{488}.

Другой пример давал бывший военный министр У. Черчилль, который в январе 1921 г. получает новое назначение — в министерство колоний. У. Черчилль сразу же выдвинул идею, чтобы отныне основную тяжесть полицейских функций в колониальных странах, несла не сухопутная армия, а военно-воздушные силы{489}. В 1924 г. по приказу правительства Великобритании английские самолеты разбомбили несколько иракских деревень. Министр авиации лорд Томсон заявил, что в результате таких воздушных рейдов было убито не менее 700 человек. Бомбардировка оправдывалась тем, что подобный метод наказания этих деревень за неуплату налогов был более «экономичным» по сравнению с устаревшим способом посылки карательных экспедиций. Тот же метод был применен в Сомали{490}. Биографы У. Черчилля считаю эту идею крупным достижением, позволившим сэкономить огромные средства. Действительно после принятия плана У. Черчилля ежегодные расходы по содержанию войск на Ближнем Востоке были сокращены с 40 млн. до 5 млн. ф. ст. в год{491}.

Касаясь крупнейшей колонии Великобритании, У. Черчилль говорил: «На нашем острове живет 45 миллионов человек, значительная часть которых существует благодаря нашей позиции в мире — экономической, политической, имперской. Если, руководимые сумасшедшими и трусливыми советами, прикрытые мнимой благожелательностью, вы уведете войска из Индии, вы оставите за собой то, что Джон Морли назвал «кровавым хаосом»; а по возвращении домой вы увидите на горизонте приветствующий вас голод». В случае введения в Индии самоуправления, в Англии на улицы выйдут два миллиона голодных, треть населения Англии разорится, «мы перестанем быть великой империей»{492}.

Настал бы конец и британской демократии, что же делать, заявлял У. Черчилль «Высокие идеалы нужно защищать всякими способами, и какою бы то ни было ценой»{493}. Если конечно платят другие… Только прямые платежи и одной только Индии за управление ею в рамках Британской империи, составляли 2/5 британского бюджета{494}.

Один из дополнительных методов выкачивания золота из Индии, по словам Г. Балачандра, строился на понижении курса серебра и повышении стоимости фунта{495}. Британский «насос» начал работать уже на следующий год мира. В 1920 г. сначала в одностороннем порядке содержание серебра в британских монетах было уменьшено с 0,925 до 0,5 грамма. «Примеру последовали Австралия, Новая Зеландия, а позже и большинство ведущих государств Европы и Южной Америки»{496}. Этот маневр, отмечает Г. Препарата, привел к катастрофическому падению цен на серебро. Одновременно под аккомпанемент различных обещаний, полупринудительными мерами рупия была приравнена к двум золотым шиллингам, что привело к резкому росту ее курса. В результате последовавшей дефляции индийский экспорт рухнул, что мгновенно изменило торговый баланс в пользу Британии{497}.

Рост импорта и начавшееся бегство капиталов автоматически уменьшили резервы золотого стандарта, который индийское правительство поддерживало в Лондоне. Для того чтобы восстановить этот резерв, ценные фунтовые бумаги, служившие «покрытием» обращавшихся в Индии бумажных денег, были переведены из Бомбея в Лондон, и таким образом был ограничен индийский кредит. И для возмещения дефицита торгового баланса индийцам пришлось доставать свое частное золото{498}.