Салават Асфатуллин - Экономическая безопасность страны
Президент Путин в своем послании Федеральному Собранию обвинил Правительство Касьянова в недостаточной амбициозности планов и выразил недовольство низкими темпами экономического роста, не позволяющими России хотя бы сократить разрыв в уровне жизни с развитыми странами. Вот уже приближается срок очередного Послания, и долго думавшее правительство нашло, как ему кажется, удачный ход. В процессе обсуждения проекта Программы социально-экономической политики Правительства РФ на среднесрочную перспективу (2003–2005 гг.) Г. Греф заявил, что при благоприятной конъюнктуре на мировых рынках нефти среднегодовые темпы роста ВВП составят в ближайшую пару лет не более 3,5–4,5 %, но зато в период 20072015 гг. предполагается достичь темпов в 7–8%. Так что В. Путин может быть доволен – к концу своего второго президентского срока он наконец-то увидит требуемые им темпы роста.
Конечно, логика в такой позиции правительства есть: за три спокойных и сверхблагополучных по конъюнктуре года оно ничего не сделало для подготовки «рывка». Теперь предлагается использовать следующие три года для все той же подготовки. Но оказывается, если верить Г. Грефу, «существующий сегодня государственный аппарат не сможет обеспечить реализацию разработанной программы!»
Интересно, что позиция Г. Грефа созвучна позиции «диссидентов» от политико-экономической журналистики, опубликовавших в январе 2003 г. Меморандум Серафимовского клуба (М. Леонтьев, А. Привалов, М. Соколов, В. Фадеев). Конечно, «серафимовцы» резче и глобальнее и все же: «Если в России и есть причина, которая не позволит ей быстро развиваться, то только одна: безответственная и пораженчески настроенная элита, которая боится ставить перед собой и страной серьезные цели – и даже не пытается использовать исторические шансы». Принципиальное различие этих двух позиций – в понимании роли государства и самих законов управления такими сложными системами, как экономика. Министр экономразвития озвучивает тезисы: роль государства должна неуклонно снижаться, а достигаемые в экономике результаты зависят от будто бы «неуправляемых» правительством факторов.
Члены же Серафимовского клуба справедливо настаивают на повышении ответственности государства за результаты хозяйственной деятельности и на обязанностях правительства предлагать и реализовывать конкретные шаги по преодолению негативных факторов. В конце концов наличие этих факторов – дань не столько самостийным процессам, происходящим в экономике, сколько отсутствию грамотных и своевременно предпринятых управляющих воздействий со стороны правительства. Речь идет, в частности, о сырьевой направленности российской экономики, ценовых диспропорциях, нерешенности вопроса с рентными платежами.
При изучении проекта правительственной среднесрочной программы обращает также на себя внимание удивительное «идеологическое», а иногда и текстуальное совпадение этого документа с настойчиво озвучиваемыми Е. Гайдаром программными положениями [см., например, в «Известиях» от 26 февраля 2003 г. материал «Современный экономический рост и стратегические перспективы социально-экономического развития России»]. «Идеологические» же совпадения правительственного и гайдаровского документов (в том числе по реформам в системах образования и медицинского страхования!) вызывают неприятные ассоциации с методами реализации «идеологических установок» в начале 90-х годов, т. е. методами, которые можно квалифицировать как бесчеловечные.
Несмотря на то, что в Польше, как и в России, официальные власти, СМИ и либеральные реформаторы стремятся затушевывать цели и содержание реформ, поляки хорошо осознают, что в стране реставрирован капитализм и основная задача трансформации заключается в создании класса капиталистов с передачей в его руки всей полноты власти. У нас же 10 лет приватизация притворно утверждается как самоцель реформ и одновременно панацея от всех бед. Польские ученые считают абсолютно несостоятельными российские «открытия» (Гайдара, Улюкаева, Попова и др.) о переходе от социализма к посткапитализму, или постиндустриальному обществу.
Восточноевропейские эксперты убеждены, что Россия – это пример наихудшего внедрения капитализма. Член-корреспондент Польской академии наук г. Холай отмечает, что под воздействием волюнтаристского подхода к проведению постсоветских преобразований Россия стала страной с наиболее «пролетаризированным» населением в мире. Причем, как подчеркивает еще один видный варшавский экономист Садовский, понимание необходимости соблюдения общественной справедливости в ходе реформ не связано с левыми убеждениями и не требует их. Это диктуется не только моралью, но и сугубо прагматическими обстоятельствами, поскольку углубление социального неравенства тормозит экономический рост и порождает социальные конфликты. Еще более негативную оценку реформам в этом регионе, а также в России и на Украине, дает профессор Познаньский. Он особо указывает на тотальную зависимость стран Восточной Европы от западного капитала.
Так, Венгрия и Польша в 1999 г. допустили расширение зарубежного контроля над 70 % своих банков и 35 % промышленности, Чехия – соответственно над 45 и 35 %. В Эстонии участие иностранного капитала составило около 80 % в банковской сфере и промышленности. В Латвии и Литве аналогичная ситуация в банках и несколько меньше влияние западных инвесторов в производстве. В последующий период показатели зависимости указанных стран от Запада возросли, тогда как в зоне ЕС участие иностранного капитала стабильно: в промышленности не превышает 15 % и в банковской сфере – 13 %. Познаньский констатирует, что, подобно событиям в средневековье, происходит раскол континента на Западную и Восточную Европу. При этом, как это было до Великой французской революции, мировой порядок сейчас регулируется сильными государствами, бесцеремонно вторгающимися в дела слабых стран.
Для наглядности неудачи польских реформ Познаньский сравнил десятилетие Терека (1970–1979) с десятилетием Бальцеровича (1990–1999). В частности, рост национального дохода Польши составил соответственно 170 и 120 %, а увеличение внешнего долга -24 и 58 млрд долл.; строительство квартир (на 1 тыс. чел.) – 23,3 и 8,5; потребление мяса и мясопродуктов (на 1 чел.) – 69 и 57 кг; молока – 262 и 194; масла – 3,9 и 4,3 кг; покупка книг (на 1 тыс. чел.) – 4136 и 2425 штук.
Ясно, что аналогичное сравнение данных по России выглядит не в пользу реформаторов. По оценке Познаньского, влияние иностранного капитала в России в добывающих отраслях, сталелитейной, автомобильной, бумажной и других сферах промышленности также говорит о патологическом характере реформ. Он считает превышение иностранного участия более чем в 1/10 банковского капитала и в 1/4 или 1/3 промышленности реальной угрозой перетекания капиталов «отсталого» социализма к развитому капитализму.
Восточно-европейские оценки свидетельствуют о бесперспективности нынешних псевдолиберальных реформ в России. Российское руководство должно создать специфическую модель реформ в стране, опираясь на потенциал всей российской науки. Пока же видны лишь новые «чикагские мальчики», сидящие на шее народа и зачастую работающие ему во вред. Причем их развелось гораздо больше, чем во времена развитого социализма. Вот статистика.
В 1796 г. один чиновник у нас приходился на 2250 жителей, в 1851 г. – на 926, в 1903 г. – на 335, в 2002 г. – на 127. По численности госаппарат нынче такой же, каким был в СССР… с его пятнадцатью союзными республиками.
Смешав учителей, врачей, чиновников, библиотекарей в общую массу, именуемую «бюджетники», власть легко прячет зарплату верных слуг. У начальника управления, отдела какого-нибудь главка она 10–15 тыс. руб.; у библиотекаря со всеми надбавками – около 2 тыс.
И этого подчас им мало. За прошлый год российские чиновники, по подсчетам экспертов, получили в качестве взяток 16 млрд долл. Изобретено множество способов отъема денег у частных лиц и предприятий.
Систему эффективного управления госактивами Правительство РФ так и не разработало. Основному рыночно-базарному принципу «Купить подешевле, продать подороже» – не обучено. Состоялся аукцион по продаже «Славнефти». Леонид Рокецкий, представитель Думы Таймырского автономного округа в СФ, недоумевал: если Счетная палата оценила компанию в 2,5–3 млрд долл., то как можно было ее продавать за 1 млрд 860 млн?! Оказывается, можно.
Член Совета Федерации (СФ), представитель правительства Ставропольскою края Анатолий Коробейников предложил А. Кудрину «щадящий» путь. «Довольных нынешним подходом к формированию мизерного для нашей страны бюджета нет и, конечно, не будет, – заявил Анатолий Антонович. – Само правительство изыскивать более существенные источники пополнения доходной части не собирается. Трехсторонняя комиссия – это больше прикрытие для участия парламентариев в формировании бюджета. Поэтому предлагаю создать государственную комиссию, в которую вошли бы представители правительства, парламента, Счетной палаты, регионов, по изысканию новых источников пополнения бюджета 2004 г.». Однако Глава Минфина энтузиазма по этому поводу не выразил. Но другого пути у страны просто нет [РФ сегодня. 2004].
