Коллектив авторов - Новая русская доктрина: Пора расправить крылья
– чиновник определенного ранга может иметь собственность (движимую и недвижимую) в соответствии с установленными нормами (то есть существует верхний предел размеров служебной собственности для каждого ранга); участие в бизнесе самого чиновника и членов его семьи запрещено в любом виде; ближайшие родственники могут работать только по найму;
– переход из низшего ранга в высший происходит при карьерном росте, обратный переход невозможен; чиновник, допустивший поступки, не соответствующие занимаемой должности, увольняется без сохранения привилегий; необходимо исключить практику пересадки чиновника любого ранга из одного кресла в другое при серьезных проступках;
– при преступлениях, влекущих за собой существенный ущерб и квалифицирующихся как особо тяжкие (получение взяток, казнокрадство, коррупция, понимаемая как корыстные протекции и др.), не должно быть условных наказаний и обязательно применяется мера конфискации имущества всей семьи.
3) В новой элите культивируется высочайшая ответственность за государственное и корпоративное дело. Важным средством на этом пути могло бы стать восстановление судов чести для государственных служащих, которые должны стать фактором морального обновления правящего слоя России и сделали бы рассмотрение преступлений и проступков должностных лиц не только предметом деятельности органов юстиции, но и всего общества, в первую очередь самой политической и управленческой элиты.
4) При отборе кадров существенным является следующий набор критериев, обеспечивающих реализацию принципов стажа и ранга:
– идеологический критерий: критерий соратника, единомышленника – однако это не партийный принцип, а принцип приверженности единой платформе национального развития, которая предусматривает возможность объединения на этой платформе представителей разных партий и разных идейных течений, формирования коалиции созидательных патриотических сил (под идеологической платформой подразумевается широкая система воззрений, в первую очередь набор ключевых базовых ценностей России);
– критерий профессиональной пригодности и соответствия профилю деятельности;
– критерий организаторских качеств;
– образовательный критерий;
– критерий личностных качеств;
– возрастной критерий и степень физического здоровья.
5) «Социальным лифтом» должны стать особые центры отбора, воспитания и подготовки молодежи, аккумулирующие наиболее пассионарных, патриотически настроенных, умных и энергичных людей нового поколения, способных воплощать общенациональные проекты и достигать общей цели везде, где бы они в дальнейшем ни работали: на государственной службе, в бизнесе и предпринимательстве, корпорациях, общественных объединениях или сетевых структурах инновационной экономики.
6) Для закрепления всей системы должны быть созданы новые организационные формы для элиты (клубного и орденского типа). Во главе этих организационных форм стоят представители верхних кругов власти. В рамках этих организационных форм происходит сплочение и общение представителей правящего слоя. Один из главных и самых действенных механизмов обновления системы и закрепления ее завоеваний – личный пример со стороны власти , которая при этом остается открытой и доступной, нечто вроде нравственных инноваций . При сохранении иерархии и субординации не должно быть «высокого забора», атмосферы тайн и подозрений. Власть должна быть проста в общении, скромна в потреблении, внутренне дисциплинированна, внимательна к нуждам окружающих, напоена благородных духом служения и одухотворенной нацеленностью на достижение общей цели. В этих отношениях власть должна быть прозрачна для нации, и в первую очередь для своего аппарата и корпуса инновационных менеджеров и продюсеров и нести через личности своих представителей архетип нового очищенного и облагороженного образа государства. (Все изощренные контрольные, карательные, предупредительные и поощрительные меры не сработают без включения данного фактора.)
3.2. Иерархически-сетевая структура придет на смену партиям и кланам
На сегодня структура представительной политической власти (в первую очередь крупнейшие партии, имеющие возможность попасть в парламент) не отражает реальную картину настроений общества. Налицо всеобщее разочарование широких слоев общества в партийном строительстве. Когда две трети граждан страны не имеют представительства во власти, это означает политический отрыв от народа. При такой ситуации несущей конструкцией всей государственности оказывается пресловутая «вертикаль власти». Именно от верховной власти ждут реальных предложений и политических решений, реальной идеологии.
Связано это как с субъективными факторами, так и с объективными закономерностями. Субъективные факторы состоят в том, что, во-первых, происходит целенаправленное сужение пространства партийного строительства сверху – за последние годы Министерством юстиции было под различными предлогами ликвидировано более пяти десятков ранее существовавших партий и не зарегистрировано ни одной новой. Во-вторых, задающая тон идеологического творчества партия парламентского большинства, претендующая на статус «правящей», проявила характер крайней пассивности, безынициативности и вторичности. Это связано с нежеланием рисковать, а также с наследием 90-х годов – инерцией деидеологизации, о которой мы писали выше. Сегодня рассчитывать на инициативу партии власти в том, что касается обновления политической элиты, невозможно. Сама постановка вопроса таким образом представлялась бы для большинства партийных функционеров самоубийственной. Другой чертой партии власти, типоформирующей для всей партийной системы России, является то, что она не станет делать ничего без прямых указаний. В определенном смысле этот дух сервильности распространился на всю партийную систему страны (имеются в виду партии, зарегистрированные и претендующие на участие в законотворчестве и места в федеральном и местных правительствах). Все основные партии являются в худшем смысле глубоко системными и поэтому мало приспособлены для того, чтобы продвигать идеи «пятилетки инноваций».
Объективные факторы упадка партийной системы состоят в том, что исторически партии в конце XX – начале XXI вв. уже не способны выполнять негэнтропийную функцию в государстве. Они, будучи инструментами политической саморегуляции, становятся факторами энтропии. В самих партиях более нет источников политического и идеологического творчества. Эти источники вынесены вовне – в новые клубные, элитарные сообщества, в структуры политтехнологий и политического дизайна. Эффективно политические задачи (как выборные, так и тактические) решают совсем другие механизмы, чем неповоротливые динозавры из XIX – начала XX века. Это в первую очередь сетевые механизмы. При этом партии выступают, с одной стороны, как клиенты сетевых структур, а с другой – как некие имитационные формы политической активности, «структуры лицемерия». Рано или поздно маски будут сброшены, и старое классическое отношение к партиям уйдет в прошлое. К ним все будут относиться как к разновидностям клановых сообществ – и такое отношение нельзя не признать справедливым. Самые яркие примеры партий-кланов – КПРФ (партия, опирающаяся на клановые взаимоотношения элит старой генерации, по инерции играющих на чувствах миллионов людей, которые ассоциируют свой личный жизненный проект и свой социальный идеал с недавним прошлым; при этом КПРФ не способна предложить никаких творческих решений по взаимопроникновению прошлого и будущего). Любопытно, что именно КПРФ при этом представляет в парламентском поле более или менее классический формат партийной жизни.
