Александр Бузгалин - Мы пойдем другим путем! От «капитализма Юрского периода» к России будущего
Одним из основных каналов такого оттока являются операции крупных экспортно-импортных компаний, которые хранят свою выручку в зарубежных банках под предлогом обеспечения расчетов по текущим операциям. Но большая часть этой выручки никогда не попадает в Россию. Другой канал – фальшивые экспортно-импортные контракты.
Эти контракты могут использоваться для переводов капиталов за рубеж двумя способами.
В первом случае имеет место реальная поставка товара из-за рубежа, но контракт на поставку заключается по заведомо завышенной цене (либо, напротив, товар поставляется за рубеж по заведомо заниженной цене). Затем разница между реальной и контрактной ценой за определенные комиссионные переводится на офшорный счет российской фирмы-покупателя (либо в качестве зарубежного контрагента выступает подставная фирма, основанная руководителями российской компании). Однако российские таможенные органы в ряде случаев обращали внимание на непомерно завышенные (или заниженные) цены и пресекали такого рода сделки.
Во втором случае контракт заключается по нормальной рыночной цене, покупатель переводит деньги зарубежному контрагенту в счет предварительной оплаты, но поставки товара не происходит. Либо зарубежный партнер разрывает контракт под предлогом нарушения каких-либо условий договора, а переведенную сумму удерживает как неустойку, либо зарубежный контрагент просто исчезает бесследно вместе с полученными деньгами. Стоит ли говорить, что и во всех этих случаях в качестве зарубежного партнера выступает специально учрежденная подставная фирма.
Такая политика нисколько не свидетельствует о наличии у российских кланово-корпоративных группировок сколько-нибудь серьезных намерений по модернизации российской экономики.
Социальные противоречия российских трансформаций [5]
Причины и природа асоциального типа трансформаций
Среди закономерностей, характеризующих направленность развития трансформационной экономики России, бросается в глаза особенность тех социальных целей, на которые в реальности эта экономика ориентируется. Проанализированные выше способы координации (аллокации ресурсов) и содержание отношений собственности подавляют ориентацию на цели, характерные для классической буржуазной экономики (накопление капитала) и для общецивилизационной тенденции социализации (свободное всестороннее развитие человека).
Закономерностью функционирования и, следовательно, объективной направленностью (« целью ») трансформационной экономики кризисного типа становится концентрация экономической власти в руках номенклатурно– и спекулятивно-капиталистических корпораций [6] .
Под этим авторы понимают не только концентрацию имущества, капитала, но и особой формы общественного богатства, соединяющей реальное присвоение средств производства, ликвидных ресурсов и иных хозяйственных благ с бюрократическим, волевым, насильственным контролем за определенной частью экономики. От традиционных корпораций развитых стран корпоративные группы в трансформационных экономических системах отличает качественно большая степень контроля за рыночными процессами, номенклатурно-бюрократический или спекулятивно-криминальный (и лишь в редких случаях «классический» частнокапиталистический) генезис и значительно более широкое использование добуржуазных, командных, вообще внеэкономических методов концентрации своей власти.
Подчеркнем еще раз: выше речь шла о концентрации власти, а не просто производства и(или) капитала. По последним двум параметрам положение в разных странах изменяется в различных направлениях и медленно: структуру производства трудно переделать за несколько лет. Что же касается экономической власти (права собственности, контроль за рынком и социальными процессами, экономической политикой и т. п.), то она быстро перераспределяется, уходя из рук государства и попадая в руки не трудящихся (т. е. большинства общества), а кланов, соединяющих в полумафиозные-полуфеодальные «семьи» («машины патронажа») тех или иных представителей новой государственной номенклатуры, бюрократии среднего уровня, криминальной и «независимой» буржуазии.
Трансформационная экономика кризисного типа вследствие этого развивается в направлении, антагонистичном господствующему вектору общественного прогресса рубежа веков (социализации, гуманизации и экологизации экономики).
В то же время выделенная выше специфическая цель продуцирует консьюмеризм, потребительство, причем в его примитивнейших формах, вполне закономерных в обществе, недавно вырвавшемся из лап «экономики дефицита», но весьма разрушительных для страны, имевшей шанс перехода не к «обществу потребления» (причем лишь для 20 % населения), а к постиндустриальному миру, где прогрессивно развивается прежде всего новаторский потенциал работников.
Этот консьюмеризм развивается в разных видах, включая (1) патерналистский тип (потребительский идеал для массы в рамках и дозах, допускаемых новым «начальством») и (2) агрессивно-псевдоаристократический тип (характерный для нуворишей эпохи первоначального накопления капитала), основанный на паразитическом расточительном потреблении.
Накладываясь на инерцию «реального социализма» прошлого, первый тип порождает замедленное отмирание тенденции к социальному иждивенчеству (когда большая часть бывших и настоящих служащих по найму у государства по-прежнему ориентирована на пассивное экономическое поведение «ожидания» мер по поддержке уровня жизни от государства и корпоративных элит).
В свою очередь, традиции бюрократических привилегий, соединяясь со вторым типом консьюмеризма, инициируют быстрый рост паразитических (по источникам и направлениям использования) доходов, а также их активное «закрытое» (и в значительной степени не экономическое) перераспределение (сохранение и резкое расширение «официальных» привилегий в единстве с коррупцией плюс нелегальные доходы нуворишей).
Соединение в едином воспроизводственном процессе названных специфических черт производственных отношений переходного общества приводит к деформации («перевертыванию», «выворачиванию наизнанку») всеобщей закономерности социализации экономики.
В трансформационной экономике эта общецивилизационная закономерность реализуется в превращенном виде: чем глубже деформации возникающего капитализма и, следовательно, концентрация экономической власти в руках корпоративно-капиталистической элиты, тем ниже экономический потенциал и возможности свободного, гармоничного развития человека; чем глубже асоциальность экономического развития, тем больше возможности для дальнейших деформаций и нарастания корпоративной власти вследствие противоречий экономики, диффузии институтов, роста социальной дифференциации.
