Герберт Норман - Становление капиталистической Японии
В самом деле, на первый взгляд казалось, что многие из этих восстаний вспыхивали в результате недовольства крестьян мероприятиями правительства, направленными на модернизацию страны. Крестьяне часто отвечали беспорядками и восстаниями на декреты правительства, извещавшие о реформе календаря, об отмене ношения кос, о легализации христианства, об эмансипации касты «эта» (отверженных), о введении обязательных прививок, об открытии правительственных школ, о введении обязательной воинской повинности, о проведении межевания, нумерации домов и т. д. Возбуждение крестьян часто усиливалось вследствие распространения диких слухов о том, что якобы нумерация домов проводится с целью похищения их жен и дочерей; что фразу «налог кровью», содержавшуюся в декрете 1873 г. о введении обязательной воинской повинности, следует понимать в прямом смысле, то есть, что при зачислении в армию у рекрутов будут брать кровь и отправлять ее за границу с целью изготовления красителей для одеял алого цвета; что строящиеся телефонные и телеграфные провода будут служить для перекачивания крови; что у детей, которых сгоняют в новые школы, также будут брать кровь. Однако при более детальном изучении причин крестьянских волнений мы видим, что несмотря на то, что эти бабушкины сказки и наивные заблуждения в отношении здоровых попыток правительства модернизировать страну действовали как искры, зажигавшие восстания, пламя этих восстаний почему-то всегда распространялось на кварталы богатых ростовщиков, сельских старост, жадных до земли, и деспотических чиновников прежних феодальных князей.
Когда был введен новый календарь, негодование могло легко возникнуть из вполне обоснованного опасения, что ростовщики воспользуются этой реформой для того, чтобы обманным путем пересмотреть в свою пользу сроки уплаты по счетам. Недовольство новой школьной системой, вероятно, вызывалось тем, что открытие правительственных школ влекло за собой увеличение местных налогов. Всеобщая обязательная воинская повинность уменьшала количество рабочих рук в семье, помогавших вести хозяйство; кроме того, если крестьянину льстило сознание того, что он признан достойным носить оружие, то это же вызывало чувство обиды у самураев, которым, как мы уже видели, часто удавалось возглавить крестьянское восстание и направить его против правительства, посмевшего посягнуть на прерогативы воинского сословия. Возражения против проведения мероприятий по межеванию станут более понятны, если учесть, что из 40 млн. иен, ассигнованных на межевание, 35 млн. иен должны были выплачивать собственники земли.
Реформа, согласно которой местные феодальные князья отстранялись от политической власти в своих кланах и заменялись губернаторами, назначаемыми центральным правительством, так же как и другие реформы, вызвала различные отклики среди крестьян. Если местный феодальный князь пользовался хорошей репутацией, крестьяне энергично возражали против его смещения и замены неизвестным лицом, назначенным правительством; но в тех поместьях, где население ненавидело своего князя, его отъезд обычно являлся сигналом для ликования и даже для нападения на его замок[37].
Другие вспышки недовольства, в частности выступления против упразднения касты отверженных — «эта», против терпимости к христианству и против прививок являлись явным проявлением предрассудков, сложившихся в сознании людей в результате вековых суеверий, средневекового фанатизма и буддийского схоластического учения[38].
Профессор Кокусё указывает, что необходимо отличать коренные причины, лежавшие в основе крестьянских восстаний, от случайных или второстепенных причин, которые тесно переплетались с первыми. Даже беглое обозрение крестьянских волнений за период до 1877 г. показывает нам, из какой необычной смеси элементов реакционного и революционного, суеверий и зрелого учета классовых интересов они состояли. Хотя острие крестьянской борьбы всегда было направлено против ростовщика, перекупщика риса, деревенского старосты или жестокого чиновника — представителя феодального князя, — одним словом, против того или иного проявления феодального гнета, эта борьба, несомненно, имела и свою отрицательную сторону, известный феодальный оттенок.
Многие самураи, огорченные тем, что им не удалось добиться от нового правительства ни покровительства, ни официального положения в обществе, и поэтому мечтавшие о возврате к прошлому, когда над всеми классами преобладало воинское сословие, имели возможность использовать этот феодальный оттенок крестьянских выступлений в интересах своей борьбы против правительства, благодаря тому, что они хорошо знали крестьянскую психологию[39].
Для крестьянского движения этого десятилетия характерна упорная борьба против арендной платы, ростовщичества и непомерных налогов. Основная причина возникновения антифеодальных восстаний в новый, послереволюционный период заключается в том, что и после передачи правительству в 1869 г. прав феодалов на землю бремя феодальных повинностей и налогов сохранилось, если не увеличилось. В результате этого крестьянские 74 волнения протеста продолжали нарастать вплоть до 1877 г., когда был принят закон о снижении налога, после чего аграрное движение пошло по другому пути развития.
Правительство Мэйдзи, несмотря на то, что оно внушало надежды на улучшение положения крестьян, в течение нескольких лет после реставрации ничего не сделало в этом направлении. Более того, в первые годы Мэйдзи были узаконены, унифицированы в национальном масштабе и взимались со всей строгостью, несмотря ни на какие обстоятельства, крайне высокие нормы рисовой дани, существовавшие еще при феодализме, то есть примерно от 60 до 70 % валового сбора урожая[40]. О том, что новое правительство ничего не предпринимало в отношении крестьянства, кроме узаконения и унификации старой феодальной рисовой дани, свидетельствует следующее место из правительственного декрета о налоге, изданного государственным советом Дадзёкан в первый год правления: «Необходимо придерживаться старых законов о дани, существовавших в различных кланах». (Это положение оставалось в силе, конечно, только в течение переходного периода, продолжавшегося по 1873 г., когда был пересмотрен закон о поземельном налоге.) Некоторые историки утверждают даже, что после реставрации доля земледельца в общем урожае фактически уменьшилась по сравнению с периодом Токугава[41]. Нападения крестьян на ростовщиков и богатых купцов, владеющих землей, являлись также своеобразной формой проявления антифеодальной борьбы. Однако эта классовая вражда часто облекалась в религиозную оболочку[42].
