Томас Пикетти - Капитал в XXI веке
Неравенство в доходности капитала. В экономических моделях есть привычная гипотеза, которая гласит, что капитал приносит одинаковую среднюю доходность всем его держателям, будь то крупным или мелким. Однако это далеко не очевидно: вполне возможно, что обладатели более крупных состояний получают более высокую доходность. Это можно объяснить несколькими причинами. Самая очевидная из них заключается в том, что у тех, кому принадлежит 10 миллионов евро, есть больше средств для того, чтобы нанять финансовых посредников и других управляющих состоянием, чем у тех, кто располагает 100 тысячами евро, а обладателям одного миллиарда евро это сделать еще проще, чем владельцам 10 миллионов. В той мере, в которой посредники помогают определить наиболее выгодные вложения, эффект масштаба, связанный с управлением портфелями («экономия на масштабе»), автоматически приводит к тому, что более крупные состояния имеют более высокую среднюю доходность. Вторая причина состоит в том, что, когда имеешь серьезные резервы, проще идти на риск и проявлять терпение, чем когда у тебя почти ничего нет. По этим двум причинам — а все указывает на то, что на практике первая из них важнее второй, — вполне вероятно, что при средней доходности капитала на уровне 4 % в год самые крупные состояния приносят больше, например до 6–7 % в год, тогда как небольшие состояния вынуждены довольствоваться средней доходностью в размере всего 2–3 % в год. Действительно, как мы увидим, в последние десятилетия самые крупные состояния в мире (в том числе и наследственные) росли в среднем очень высокими темпами (около 6–7 % в год), заметно превышавшими рост имущества в целом.
Сразу видно, что такой механизм может привести к радикальному расхождению в распределении капитала. Если состояния верхней децили или верхней центили в мировой иерархии капитала структурно растут быстрее, чем имущество нижних децилей, то имущественное неравенство обнаруживает тенденцию к бесконечному расширению. Этот процесс может принять небывалые масштабы в рамках новой мир-экономики. При приложении закона накопленных процентов, описанного в первой главе, обнаруживается, что такой механизм расхождения может действовать очень быстро и что если он применяется без каких-либо ограничений, то доля самых крупных состояний в мировом капитале за несколько десятилетий может достичь чрезвычайно высокого уровня. Неравенство в доходности капитала является силой, которая усиливает и усугубляет последствия неравенства, выраженного формулой r > g. Оно подразумевает, что разница между r и g может быть выше для более крупных состояний и при этом оставаться неизменной в масштабах всей экономики в целом.
С чисто логической точки зрения и в этом случае единственной «естественной» силой сопротивления — т. е. не зависящей от какого-либо вмешательства государства — является рост. Пока в мире сохраняются высокие темпы роста, взлет очень крупных состояний остается относительно умеренным в том смысле, что превышение темпов их увеличения над средними темпами роста доходов и имущества не выглядит непропорциональным. Так, если темпы мирового роста составляют около 3,5 % в год, как это было в период между 1990 и 2012 годом и как, возможно, будет с 2012 по 2030 год, отрыв самых крупных состояний в мире, разумеется, не проходит незамеченным, однако впечатляет не так сильно, как в том случае, если бы темпы роста составляли бы всего 1 или 2 % в год. Кроме того, сильный мировой рост в настоящее время в значительной степени обуславливается демографической составляющей и отражает приток состояний из развивающих стран в число самых крупных состояний планеты, что создает впечатление сильного и быстрого обновления и в то же время порождает все возрастающее и гнетущее чувство отставания в богатых странах, которое порой затмевает все прочие тревоги. Однако в более долгосрочной перспективе — когда мировой рост сократится до более низкого уровня — самым тревожным механизмом неравенства представляется тот, что вытекает из неравенства в доходности капитала, вне зависимости от того, кто кого догоняет на международной арене. В долгосрочном плане имущественное неравенство внутри каждой страны, безусловно, вызывает еще больше беспокойства, чем неравенство между странами.
Исследование вопроса о неравенстве в доходности капитала мы начнем через призму международных рейтингов индивидуальных состояний. Далее мы изучим доходность целевых капиталов крупных американских университетов: этот вопрос может показаться анекдотическим, однако он позволяет ясно и беспристрастно исследовать неравенство в доходности в зависимости от размеров начального портфеля. Затем мы исследуем вопрос суверенных фондов, прежде всего нефтедобывающих стран и Китая и их доходности, что позволит нам вернуться к проблеме имущественного неравенства между странами.
Эволюция мировых рейтингов состояний. Среди исследователей считается хорошим тоном не придавать особого значения рейтингам состояний, которые публикуются различными журналами («Forbes» в Соединенных Штатах и многими другими во всех остальных странах). Действительно, эти данные далеки от совершенства и грешат серьезными методологическими проблемами (это эвфемизм). Однако их достоинство состоит в том, что они есть и пытаются ответить, как могут, на настойчивое и законное требование общества о предоставлении информации по одному из важнейших вопросов нашего времени, который касается распределения богатства в мировом масштабе и его эволюции. Исследователям следовало бы больше придерживаться такого подхода. Кроме того, важно осознавать, что нам остро не хватает надежных источников информации относительно динамики развития имущества в мире. Национальные власти и официальные статистические институты не поспевают за интернационализацией имущества, а предлагаемые ими инструменты наблюдения — например, опросы домохозяйств в данной конкретной стране — не позволяют корректно анализировать процессы, протекающие в начале XXI века. Рейтинги состояний, предлагаемые журналами, могут и должны быть улучшены, прежде всего путем их сопоставления с административными, налоговыми и банковскими источниками, однако было бы контрпродуктивно и нелепо вовсе их игнорировать, тем более что в настоящее время административные источники очень плохо согласованы на международном уровне. Поэтому мы попытаемся определить, какие полезные уроки можно извлечь из этих списков богачей.
Старейшим и наиболее систематическим рейтингом является список миллиардеров мира, публикуемый с 1987 года американским журналом «Forbes». Каждый год журналисты этого издания пытаются установить полный список всех людей в мире, чистое состояние которых превышает один миллиард долларов, и применяют для этого самые разные источники. Этот рейтинг с 1987 по 1995 год возглавлял японский миллиардер, с 1995 по 2009 год — американский, а с 2010 года — мексиканский. Согласно «Forbes», в 1987 году на планете насчитывалось всего 140 долларовых миллиардеров, а в 2013 году их число превысило 1 400, т. е. выросло в 10 раз. Их общее имущество росло еще быстрее, увеличившись с 300 миллиардов долларов в 1987 году до 5,4 триллионов в 2013, т. е. почти в 20 раз (см. график 12.1). Однако, если учесть инфляцию и мировой рост с 1987 года, эти впечатляющие цифры, тиражируемые каждый год всеми мировыми СМИ, становится трудно интерпретировать. Если сопоставить их с населением планеты и с общим объемом частного имущества в мировом масштабе (эволюцию которого мы исследовали во второй части книги), то мы получим следующие результаты, которые имеют несколько больше смысла. Мировое население насчитывало всего пять миллиардеров на 100 миллионов взрослых в 1987 году и 30 в 2013 году; миллиардеры владели всего 0,4 % мирового частного имущества в 1987 году, тогда как в 2013 году им принадлежало уже более 1,5 %, что позволило им побить предыдущий рекорд, установленный в 2008 году, накануне мирового финансового кризиса и банкротства Lehman Brothers (см. график 12.2)[426]. Однако такое изложение данных остается туманным: нет ничего удиви тельного в том, что группа, насчитывающая в шесть раз больше людей в соотношении с населением, владеет вчетверо большей долей мирового имущества.
