Сергей ГОРОДНИКОВ - ВЛАСТЬ РЕЖИМА И ЧИНОВНИЧЕСТВО
Президент впервые начисто проиграл борьбу с думской оппозицией. Уйдя в тень, он исподволь принялся срочно укреплять чиновно-полицейские учреждения исполнительной власти, преобразовывать силу и право оружия в основной довод в политической борьбе. Исполнительная власть поневоле ослабляла свою опору на идеологический либерализм, на интересы сторонников коммерческого космополитизма, на Международный валютный фонд и политику монетаризма. Сложившаяся чрезмерная зависимость страны от импорта товаров в этих обстоятельствах быстрого расходования валютных запасов и исчерпания доверия мировых финансовых институтов поставила режим на грань политической катастрофы. Его главные клики у власти оказались напуганными грядущим бунтом населения и вынужденными срочно выискивать средства для перехода к политике восстановления внутреннего производства и к новой финансовой политике.
Паническое бегство долларов из России, обвал фондового рынка, кризис отраслей, связанных с добычей и первичной переработкой нефти и газа, бюджетный кризис обнажили острую нехватку оборотных финансовых средств, то есть рублёвой массы. Хозяйственники в голос потребовали эмиссии, как непременного условия оживления производства. Рост социального напряжения по всей стране тоже во многом оказался обусловленным отсутствием достаточных рублёвых фондов для осуществления выплат зарплат и пособий. Перед правительством Примакова вопрос встал уже не об удержании курса рубля, и тем самым сохранении рублёвых состояний тех, кого режим обогатил и кто стал в нём кровно заинтересован, а о спасении финансовой основы рыночных отношений как таковой. Запуск денежного станка на полную мощность стал наименьшим из зол, позволил отступить от пропасти неуправляемого социального взрыва и хаоса, гибельных для номенклатурного капитализма, для номенклатурных собственников.
Но сможет ли новое правительство осуществлять плавный, управляемый поворот к денежной эмиссии и подъёму производства? Нет. И по объективным причинам, по причинам необратимых изменений, какие произошли в сознании большинства городского населения и в хозяйственных отношениях. Буржуазно-рыночные преобразования прочно укоренились в стране. Складывается не только рынок финансов, товаров, но постепенно набирает обороты и рынок самых разных идей, в том числе и идей социально-идеологических, концептуально-политических, рынок талантов, в том числе и талантов в области политики, разработки политических технологий. И это главное достижение последних лет, главный враг нынешнего режима и его попыток посредством укрепления учреждений чиновно-полицейского тоталитаризма управлять экономикой, финансами и политическими событиями сверху.
Режим всё глубже погружается в трясину болота неразрешимых противоречий. В финансовой области это проявляется самым показательным образом. С одной стороны, без денежной эмиссии уже не решить ни одной из насущных и сиюминутных задач экономики и политики. А с другой стороны, доверие к исполнительной власти настолько подорвано за время господства абсолютной диктатуры коммерческого космополитизма, что получатели эмиссионных денег сразу же побегут к обменным пунктам, станут всеми путями обменивать их на иностранную валюту, подстёгивая и падение курса рубля и инфляцию. А инфляция, обесценивание денег на руках населения и в хозяйственном обороте опять вызовут потребность в новых эмиссионных рублях, которые опять же будут обмениваться на валюту, раскручивая гиперинфляцию. Никакими призывами правительства к населению и к субъектам экономической деятельности, никакими мерами создания всяческих чиновных препятствий паническим настроениям, остановить развитие обусловленных рыночными законами процессов невозможно. Рыночного политического доверия населения к способности существующего режима создавать действенную власть для блага страны больше нет. Ибо нет больше доверия к идеологическому насилию гуманитарного либерализма, к разработанной на его основе конституции и ко всему господствующему классу.
Инфляцию порождает в первую очередь именно потеря доверия подавляющего большинства населения к политической стратегии построения полностью либерального, космополитического по отношению к миру гражданственного общества. Даже правительство Примакова-Маслюкова, объявив стратегический поворот в экономических задачах на спасение промышленного и сельскохозяйственного производства, не в состоянии больше заниматься долгосрочными программами развития на основе господствующего идеологического насилия, под обслуживание которого появилась нынешняя конституция и возникло соответствующее устройство власти. То есть сама конституция становится препятствием в борьбе с инфляцией, идеологический либерализм становится препятствием в борьбе с инфляцией и спасением производительных сил страны.
Инфляция есть финансовая болезнь, внутренне присущая режимам диктата коммерческого космополитизма, о чём свидетельствует вся мировая история. И болезнь эта неизлечимая в условиях господства такого режима.
Пока на политический рынок России не прорвётся совершенно новая политическая стратегия, совершенно новая мировоззренческая философия, предлагающая новое целеполагание общественному и государственному развитию, пока не возникнет политической силы по воплощению этой стратегии в жизнь, до тех пор любая эмиссия не может стать вполне управляемой без большого притока нефтедолларов. И без опоры на нефтедоллары всякая программа правительства, даже краткосрочная и тактическая, будет объективно невыполнимой, будет поощрять инфляцию и гиперинфляцию.
Подтверждением этому оказывается постоянный провал всех попыток власти привлечь инвестиции в производство. Ибо такие инвестиции в корне отличаются от спекулятивных коммерческих инвестиций тем, что их окупаемость требует несколько лет устойчивой работы предприятий. Если ставится задача произвести усовершенствование промышленных предприятий с привлечением самых современных технологий, для закупки которых нужна валюта, то инвесторы должны быть уверены в стратегической конкурентоспособности продукции на мировых рынках. А создавать конкурентоспособные изделия нельзя без высокого уровня социальной культуры производства, без надёжности долгосрочного управления страной со стороны центральной власти, немыслимого без доверия к власти большинства населения. В состоянии ли отвечать соответствующим требованиям инвесторов нынешний режим, который доказал полную беспомощность в управлении социальными отношениями, не имеет сколь-нибудь осмысленного видения социально-политического развития России, только и делает, что подстраивается под давление текущих обстоятельств? Разумеется, нет. Поэтому и на серьёзные инвестиционные капиталовложения в производство при нынешнем режиме рассчитывать не только наивно, но и просто смешно.
